„Я люблю Дика“ исследует женский взгляд в микрокосме, в маленьком пыльном хипстерском городе Марфа штата Канзас. Наша героиня Крис (блестящая дерзкая Кэтрин Хан) переезжает туда вместе со своим мужем, преподавателем и писателем Силвером (Гриффин Данн), получившим работу в художественном институте под началом Дика. Стоит Крис увидеть Дика, как в ней рождается похоть с первого взгляда. Помимо говорящего взгляда, мы слышим ее самые потаенные мысли в виде очень непристойных интимных писем к Дику, прочитанных закадровым голосом. Эти письма – центральный инструмент повествования, и строки из них появляются на экране в виде крупных букв на красном фоне. Камера также следует за Диком, задерживаясь на нем на уровне паха.
Крис безнадежно влюбляется в Дика, хотя он едва знает о ее существовании, и к тому же она замужем. Силвер знает о письмах, и то, что Крис рассказывает о своем неприкрытом влечении к Дику, поначалу подстегивает их половую жизнь – от едва теплящейся до бурно страстной. Но на самом деле даже во время умопомрачительного секса с мужем Крис думает только о Дике. Небольшое прикосновение магического реализма позволяет Дику быть в комнате, в которой Крис занимается любовью с Силвером; Крис не отводит глаз от Дика, а тот – от нее. Это фантазия, созданная разумом Крис, – который она, похоже, теряет. В пятой серии Крис полностью теряет контроль, она сдается на милость своим желаниям. И когда Силвер протестует и требует, чтобы она перестала писать письма, Крис измученно отвечает: „Кажется, я не могу“. Да, Крис готова, хочет и может разрушить весь свой мир, чтобы освободиться от правил, ограничений, сексизма и стыда. Ради Дика она готова на все.
Давайте рассмотрим отрывки из ее поэтичных провокационных писем:
КРИС
(голос за кадром)
Дорогой Дик, я родилась в мире, считающем, что в женском желании есть нечто уродливое, невыразимое. И все, чего я сейчас хочу, – это быть униженной, быть мусором. Я хочу быть чудовищем. Хочу заниматься сексом так, чтобы казалось, что я трахаюсь, даже когда дышу.
КРИС
(голос за кадром)
Дорогой Дик, я ставлю себе цель снести стены моего желания.
Осознавая невзаимность своих чувств к Дику, Крис глубже погружается в свою одержимость и не реагирует на просьбы Дика оставить его в покое. Она даже распечатывает свои письма и расклеивает их по городу на всеобщее обозрение. Отчасти это для того, чтобы привлечь внимание Дика (ей удается, а он зол и унижен), но помимо этого Крис так открывает себя. Она больше не может скрываться. Ей становится все равно, что об этом думают другие. Это ее правда.
Актерский состав представляет собой ансамбль других женщин и мужчин, сталкивающихся с теми же вопросами гендерной идентичности, стыда и маргинализации. Персонаж Долорес/Девон (Роберта Колиндрес) – трансгендер, которого не поддерживает мать; Тоби (Бобби Сальвор Менуэз) – молодая художница, одержимая порно; Лила (Гэбриэлль Мэйден), одна из немногих темнокожих женщин в Марфе, – куратор галереи Дика и нуждается в одобрении своего вкуса своим белым патриархальным боссом. Все женщины торгуются за идентичность и освобождение на своих условиях, и пятая серия (“Краткая история странных девушек“, сценарий Энни Бейкер и Хайди Шрек, режиссер Солоуэй) выделяется на фоне сезона. В этом необычном эпизоде Крис, Девон, Тоби и Лила разрушают четвертую стену и напрямую рассказывают зрителю о своем прошлом и о первом опыте сексуальной неуверенности и стыда.
После сексуального пробуждения Крис проявляется ее истинная сущность, у нее не остается пути к прошлой жизни, полной тихого отчаяния. Она готова жить на всю катушку, и похотливые письма к Дику превращаются в манифест, а затем в письма к самой любви. Я не буду раскрывать сенсационный финал первого сезона, скажу только, что в нем есть неизбежная, сексуально заряженная конфронтация между Крис и Диком. Она полностью завладела его вниманием; он бодр и возбужден, и мужской и женский взгляды сплавляются в самую шокирующую и взрывную кульминацию, какую я когда-либо видел в драмеди. Без исключений. Сериал определенно не подходит тем, кого легко обидеть. Его не продлили на второй сезон, хотя это может быть связано с общим движением „Амазона“ к событийным сериалам (подробнее – в главе 12).