Не помнил, как потом брел по пустынным улицам, словно зомби, оторванный от мира живых, не чувствуя ни холода ледяного ветра, ни жгучего голода, ни пронзительной боли в израненных руках. Его разум, словно затуманенный пеленой отчаяния, отказывался воспринимать действительность, отталкивая воспоминания, слишком мучительные, чтобы их вынести.
«Что-то в этом не так. Такое ощущение, будто бы что-то было иначе. Чего я ещё не помню? Что-то же было, но память мне отказывает. Чёрт, я вновь дошёл до этой точки».
Полностью погрузившись в свои мысли, длинноволосый не заметил, как к нему приблизился неизвестный ребёнок, чьи глаза были полными удивления, доброты и переживаниями. Изумрудные глаза с интересом изучали мальчика, пытаясь понять, что именно с ним происходит. Длинноволосый же чувствовал на себе чужое внимание, но был слишком занят, хороня себя в пучинах внутренней тьмы.
«И как я вообще нашёл свою квартиру? Как она оказалась в моём распоряжении? Что вообще произошло? Почему я ничего из этого не помню? Как же бесит!», — схватился за голову ребёнок, борясь с приступом агрессии.
— С тобой всё в порядке? — послышался неизвестный ему голос, доносившийся спереди.
Длинноволосый поднял голову и с удивлением обнаружил, что на его смотрел незнакомый ему ребёнок. Он был примерно его возраста, с копной густых зеленых волос, взлохмаченных словно после драки. Огромные изумрудные глаза, полные сочувствия и беспокойства, смотрели на него, словно заглядывая в самую душу. На щеках мальчика виднелись веснушки, а на губах играла робкая улыбка.
Он был одет в простую футболку цвета хаки, немного выцветшую и растянутую, но со следами от высохшего пота, говорящими о его летних приключениях. На футболке красовался яркий рисунок Всемогущего, героя, которым он, очевидно, восхищался. Старые, потёртые джинсы, закатанные до щиколоток, демонстрировали его беззаботный летний стиль. На ногах красовались потёртые кеды, на шнурках которых были завязаны яркие узелки.
«Кто это такой? Не помню, чтобы мы были знакомы», — рассуждал в своей голове длинноволосый.
— Со мной что-то не так? — задал вопрос он, смотря своему неожиданному собеседнику в глаза.
— Ну… Мне так показалось? — неуверенно ответил мальчик, пожав плечами. — Ты выглядишь расстроенным и грустным.
— А это плохо? — не мог понять логики темноволосый.
— Наверное? — всё также не был уверен в себе зеленоволосый. — Когда кто-то грустит, это… плохо? Да, это определённо плохо. А если человек грустит, то значит, что у него что-то случилось. Потому я…
— Решил подойти и спросить, — закончил мысль собеседника длинноволосый. — Хочешь помочь?
— Ну… — замялся мальчик.
— Можешь не переживать, — выставил руки вперёд мальчик, — со мной… всё в порядке, — очевидная ложь, но он не хотел раскрывать свои чувства перед незнакомцем.
— Но… — зеленоволосый явно не был убеждён словами собеседника.
— Это не твоя проблема, — сказал прямо мальчик с длинными волосами.
Поклонник Всемогущего резко замолчал. Ему было немного неудобно продолжать этот разговор после таких слов. Длинноволосый явно не хотел разговаривать с ним, но этот ребёнок видел, что тому требовалась помощь. Нет, он не был профессиональным психологом, а также не имел большого опыта за спиной в этом деле — ему просто говорило об этом сердце, которое никогда не врало мальчику.
Решив не отступать, зеленоволосый приблизился к собеседнику и сел с ним рядом на скамейку. Последнего эти действия не сильно обрадовали, но против он не был.
— Хочешь поиграть? — неожиданно предложил мальчик с веснушками.
Длинноволосый от такого предложения удивился. Он всем видом старался показать тому, что не намерен с ним разговаривать и хоть как-то взаимодействовать, его новый собеседник не желал отступать. Такое упрямство немного раздражало мальчика, но пока всё было в пределах допустимого.
— Поиграть? — ухмыльнулся бывший носитель роли злодея. — Прости, но, увы, не могу.
— Почему? — изумрудные глаза вновь смотрели прямо в душу собеседника.
— Боюсь, что разочарую тебя, но у меня нет причуды, — грустный смешок вырвался из уст темноволосого.
К удивлению длинноволосого, его собеседник, услышав это, лишь улыбнулся и засиял. Это было чертовски странно.
— Я тоже! — произнёс он.