Син замер в позе, полной уверенности и презрения. Его глаза горели безумным огнём, словно светились изнутри, отражая глубину его злодейских намерений. Губы изогнулись в злобной ухмылке, обнажая зубы. Всё его лицо источало устрашающую решимость и жестокость. Он словно питался страхом и ненавистью, что витали вокруг.
Резкий свет экрана подчеркивал его мрачные черты, делая его вид ещё более зловещим. Чёрные волосы беспорядочно падали на лоб, создавая тень на его глазах, что придавало ему ещё более демонический вид.
— Я стану тем, кто покончит с этим монстром, — сказал он, и его голос, холодный и уверенный, эхом отозвался в головах людей. — И я призываю всех вас наблюдать за этим. Запомните этот момент. Запомните, кто смог это сделать, и кто по-настоящему заслуживает вашей веры и доверия, ведь я… Я не собираюсь спасать ваши задницы за просто так, — его голос был на грани безумия. — О нет, господа, когда я убью этого ублюдка, потребую с вам соизмеримую плату. В вашем же случае, — создалось впечатление, будто бы это уже говорил не человек, а сам демон во плоти. — вам придётся признать меня своим новым правителем. Я собираюсь стать тем, кто будет править Японией, будет контролировать всё, что с ней связано, и каждый из вас будет обязан признать меня. Именно я стану тем, кого будут бояться все остальные, — величайшим злодеем и превосходным лидером.
После таких слов гнев зрителей стал ощутимым. Некоторые из них выражали своё негодование вслух, возмущенно перебивая друг друга, чтобы высказать своё возмущение. Их лица были искажены гневом и ужасом, глядя на экран, где молодой злодей провозглашал свои коварные намерения.
Другие молча смотрели, но их выражение лица говорило само за себя. Они сжимали кулаки, скрежетали зубами и выражали явное отвращение к тому, что слышали. Эти слова вызывали в них чувство бунта и неприятия. Некоторые даже закрывали глаза, словно пытаясь отгородиться от этого ужасающего представления.
Остальные же посмеивались над этим заявлением. Они считали, что какому-то сопляку ни за что не осуществить задуманного. В их глазах он был лишь обычным высокомерным ребёнком, что возомнил о себе больше, чем есть на самом деле.
— Но вы же не захотите просто так с этим мириться, не так ли? — вполне себе ощущал настроение людей парень. — Никто из вас не желает служить злодею, да ещё и такому молодому. Наверное, вы даже не верите в то, что я обладаю достаточной силой для реализации всех моих слов. Понимаю, — одобрительно кивнул он. — Знаете, сейчас я могу сказать, что зря убил Всемогущего тогда, ведь он, как оказалось, был ни в чём не виноват, как и все вы. Не очень красиво получилось с моей стороны. Поэтому, господа, в качестве извинений, я хочу предложить вам то, что должно будет убедить вас в моих силах и стремлениях. Думаю, после этого ни у кого из вас не останется вопросов, — Айкава со всей серьёзностью посмотрел в объектив камеры. — Когда я покончу со Все За Одного, я позволю вам собрать отряд из самых лучших и достойных героев, в силах которых вы будете полностью уверены. Как только ваши спасители будут готовы, мы начнём последний бой, в котором определится, кто будет властвовать над Японией следующие несколько лет. Если герои каким-то образом смогут победить меня, то, разумеется, никакой тирании не будет. Вы сможете жить своей привычной и спокойной жизнью, сможете восстановить город и больше ни о чём не беспокоиться. В вашей жизни не будет злодея над головой, — озвучил он первый вариант, после чего изобразил на своём лице привычную всем ухмылку. — Если же случится так, что ваши герои проиграют, власть над страной перейдёт в мои руки. Тут уже вам придётся признать меня и встать на колени. Если же вы решите продолжить со мной бороться, то, — ухмылка исчезла, уступив пугающему выражению лица, — я уничтожу эту страну. Не оставлю и камня на камне. Каждый из вас будет убит. Я буду сеять хаос ровно до тех пор, пока не останется лишь один пепел, который я пущу по миру, отправляя другим странам сигнал о том, что их жизнь не будет прежней. Никто не будет в безопасности — это я вам обещаю.
Юный злодей пристально смотрел в камеру, словно сверля взглядом каждого из зрителей. Его слова звучали как угроза, пронизывая пространство и время. Он говорил с уверенностью и безжалостностью, которые вызывали ужас и отчаяние у тех, кто смотрел его выступление.