— Когда до меня всё это дошло, я понял, чего на самом деле желаю. Я… хочу быть личностью. Хочу быть… самим собой: без навязанных мыслей, в чистом разуме и со своими мечтами и желаниями. Но не только этом состоит моё главное желание, — сделал небольшую паузу он. — Вся моя жизнь была фальшивкой всё это время. Можно сказать, что я и не существовал в этом мире вовсе — в нём находилась лишь моя оболочка, которую контролировал отец. Именно с этим и связано моё главное желание — я хочу существовать в этом мире. Хочу, чтобы в нём существовало моё истинное я, но одного моего признания моего же существования мало, понимаешь? Я ещё не верю в то, что по-настоящему живу. Из-за этого я и решил стать величайшим злодеем — чтобы все люди запомнили меня! Я бы с радостью стал героем, чтобы меня запомнили и вспоминали добрым словом, но, увы, этого уже никогда не будет — не после того, что я сделал. Поэтому, mon amie, у меня остаётся лишь один путь — путь величайшего злодея, о котором не смогут забыть ещё очень долго. Плевать, что все они будут упоминать моё имя лишь в негативном ключе, и плевать, что моё имя будут мешать с грязью. Я не прошу понимания и не ищу прощения. Всё, что мне нужно, — это быть запомненным. Я хочу, чтобы мир помнил, что я существовал, что я оставил свой след, каким бы ужасным он ни был. Это всё, что у меня есть… и, наверное, всё, что мне нужно.
Его взгляд вновь поднялся к небу, и он на миг задержался на парящих там птицах, свободных и беззаботных, таких, какими он сам никогда не был и не мог быть. В его глазах мелькнула зависть, но она быстро исчезла, оставив лишь ту же грустную улыбку на его лице.
— Возможно, в другом мире, в другой жизни, всё могло бы сложиться иначе, — прошептал Айкава, едва ли осознавая, что говорит вслух. — Возможно, я мог бы быть счастлив, если бы у меня был шанс жить не как инструмент чужой воли, а как кто-то, кто способен принимать свои собственные решения. Но увы… Это всего лишь мечта, которой не суждено сбыться, — пожал плечами он. — Но я знаю точно, что мне под силу кое-что изменить. Сейчас у меня появилась частичка свободы, и я намерен использовать её на полную. Я разрушу план отца — запомнюсь этому миру так, как хочу этого я. Сейчас я действительно могу стать… сценаристом собственной жизни. По крайней мере, её конца.
Вздохнув, подросток на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями. После этого он вновь открыл их и направил взгляд на Все За Одного.
— Доволен? — поинтересовался Син.
— Вполне, — ухмыльнулся старый злодей. — Мне было бы достаточно и короткого ответа, но спасибо за столь подробное объяснение. Никогда в жизни не слышал истории столь печальной и вдохновляющей одновременно, — с сарказмом в голосе проговорил он.
В ответ на это подросток лишь слабо улыбнулся и направил правую руку в сторону противника.
— Рад, что ты до самого конца остаёшься собой, — сказал он. — Поэтому я прикончу тебя одной атакой. Не хочется мне ещё сражаться с тобой в форме младенца.
— Это был бы вполне интересный бой, — предположил ВЗО, — и ты бы в нём проиграл.
— С чего бы это?
— Ни один нормальный человек не поднимет руку на младенца.
— Только если он не самый ужасный злодей столетия.
Все За Одного хрипло рассмеялся, услышав этот последний комментарий.За плечами у него был долгий путь, усеянный победами и поражениями, но жажда битвы не угасала. Он словно хищник, изучающий добычу, восхищался силой противников, но в то же время чувствовал к ним презрение. Ведь никто из них не мог сравниться с ним, не мог даже пощекотать его нервы. Каждая победа лишь укрепляла его веру в собственное превосходство.
А теперь он стоял на противника и готовился к своей смерти. Какая ирония.
— Хочешь что-нибудь сказать напоследок? — поинтересовался Айкава.
Мужчина в облике ребёнка на мгновение задумался, его глаза сузились, когда он посмотрел на Сина, словно взвешивая все варианты, которые у него остались. Но что-то в выражении лица подростка заставило его понять, что любые слова сейчас будут пустыми, лишенными значения.
— Хочешь знать правду? — наконец, произнес ВЗО, его голос был низким и тихим, но в нем все еще звучала сила, некогда подавлявшая миллионы. — Я никогда не считал, что проиграю. Даже сейчас, стоя перед смертью, я не могу поверить, что всё заканчивается именно так. Но в то же время меня греет мысль о том, что я всё ещё не полностью проиграл.
— Что ты имеешь в виду? — не понял парень.
— Внутри Томуры всё ещё живёт частичка меня — моей причуды. И пока он будет жив, буду жить и я, а это значит, что для того, чтобы тебе победить меня, тебе придётся сразиться и с ним.