— Твоя причуда не работает на неодушевлённых предметах, потому можешь трогать моё оружие, сколько душе угодно, — Айкава был крайне спокоен и самоуверен, что порядком так раздражало старика.
Грим пытался дотронуться до врага всеми возможными способами, но каждый раз тот ловко уходил от направления его атаки, а то и бил его ножнами прямо по пальцам, что было достаточно неприятно. Хастл пытался играться с «настройками» своей причуды, изменяя своё восприятие времени так, чтобы быть быстрее, но его противник тоже был не из мягкого теста, отбивая каждый из ударов Грима.
А сил у старика становилось всё меньше и меньше с каждым выпадом. Во-первых, сильно играл в этой ситуации его возраст, который перевалил уже за седьмой десяток. Во-вторых, здоровье у него уже было не из лучших, а действие причуды лишь всё больше усугубляло его. Причуда медленно убивала Грима изнутри, словно зловещий паразит. Его старческое сердце, уже изможденное временем, билось с неимоверной силой под её влиянием, заставляя каждый удар быть как последний. Холодный пот струился по его лбу и телу, словно водопад, а мышцы, разрушенные временем, теперь протестовали с каждым движением, будто он таскал на себе горы. Но несмотря на всё это, Грим стойко продолжал сражаться, вопреки боли и изнеможению.
— Сколько ты ещё так протянешь, старик? — похоже, Кенджи уже начал уставать от столь скучных событий. — Быть может, пора просто лечь и сдохнуть?
Хастл хотел ответить колкостью на колкость, но помешал сильный кашель, что разрывал его лёгкие и глотку. Он понимал, что долго так не протянет, но план победы так ещё и не был готов в его голове, что сильно било по ментальному состоянию старца, заставляя его осознавать, что до нужного момента он может и не дожить.
— Я всё ещё готов дать тебе просто уйти, — продолжил свою речь мужчина. — Я не ударю тебе в спину, не стану искать тебя после этого и всё в этом роде. Просто… уходи. Ты всё ещё можешь умереть в своей кровати — мирным путём. Зачем тебе продолжать? Разве ты можешь что-то вернуть? Или же у меня есть что-то, что ты бы хотел забрать? НИ-ЧЕ-ГО! Ничего из этого тут нет! К чему твоя бесполезная борьба? Хочешь отомстить за дочку? А ей что с этого? Она тебе даже спасибо не сможет сказать — оттуда не слышно голосов! Чем умирать за погибших, не лучше ли жить ради живых? — развёл руками в стороны он, полностью открывшись для атаки. — У тебя всё ещё есть твои люди, что служат тебе, есть далёкие родственники, а также — внук! Живой внук! Почему бы тебе не посвятить жизнь ему, а не мести мне?
Грим был достаточно удивлён подобным словам от такого человека. Они казались довольно-таки логичными и даже правильными, вот только одно понимание, что Кенджи является подобием Дьявола во плоти, сразу рушило любые мысли о возможном хэппи-энде для всех в этой ситуации.
— Мсти, не мсти — мёртвых не вернуть. И радости это не принесёт. Месть за себя или за кого-то — не более чем красивые слова и ублажение своего эго. Просто забава, — вновь проговорил Айкава.
— Но ты же тоже хочешь отомстить Все За Одного, разве не так? Именно поэтому ты подверг Шина всему этому! — не выдержал Грим. — Ты до сих пор хочешь отомстить тому, кто явил миру твою слабость и никчёмность! И ты решил воспользоваться всем, что имел, ради мести!
— Не называй его так! — злобно огрызнулся Кенджи. — Его зовут Син! Никакого Шина не существует! Именно из-за него Кайри решила противиться моим приказам, и именно из-за него всё и случилось! — мужчина явно был выведен из спокойного состояния. — Он — главный грех, что создал я, так что и имя у него подобающее!
Внезапно Грим рванул вперёд, словно стрела, пронзая воздух. В следующем мгновении его клинок метнулся вперёд, пробивая грудь Кенджи с такой скоростью и лёгкостью, будто бы лезвие пронзило обычную бумагу. Мужчина не успел увернуться или блокировать атаку — он оказался застигнутым врасплох, и клинок пронзил его, вызвав моментальный взрыв боли. В течение нескольких секунд Айкава оставался неподвижным, глядя на старика с удивлением в глазах, словно не понимая, как это могло произойти.
Рана на груди мужчины была глубокой и страшной. Кровь хлынула потоком, окрашивая его одежду в мгновение ока. Мужчина медленно пал на колени, а затем — плашмя на землю. Глаза его были полны удивления, бессилия и отчаяния.
— Ты всегда любил поговорить, — выдыхая, произнёс Грим. — Мне нужно было лишь дождаться, когда ты расслабишься.
Кровь струилась из глубокой раны, окрашивая песок вокруг тела Кенджи в мрачные красные оттенки. Бессильные глаза мужчины выражали удивление перед неизбежностью. Его тело лежало безжизненно, погруженное в театр тьмы и крови, а каждый медленный вдох становился последним. Веки его с каждой секундой всё больше тяжелели, а грудь поднималась всё реже и реже. Изо рта Айкавы также начала литься кровь, обретая вязкую текстуру на пути к песку. Каждый медленный выдох был сопровожден красным следом, расплывающимся в темноте окружающей сцены, как последняя нота трагедии его жизни.
— Вот и всё, — с облегчением выдал Хастл.
Однако в этот же момент случилось то, чего он никак не ожидал — на лице его противника появилась поистине дьявольская ухмылка, вид которой по-настоящему ужасал.
— Значит, такой ты видишь мою смерть, — издал смешок Кенджи.
В одно мгновение тело мужчины исчезло с песка, как и все следы крови, что были видны секундами ранее, а в следующий момент по спине старика был нанесён вертикальный удар катаной, лезвие которого рассекло старику всю спину. Грим попытался тут же задеть врага своим клинком, нанеся резкий удар с разворота, но в тот момент, когда он смог полностью обернуться, Айкава уже был позади него, идя спокойным шагом в противоположную от противника сторону, во время чего у Хастла на лице появился неглубокий порез, что тянулся от щеки до уха.
— Зря ты расслабился, старик, — остановившись, произнёс мужчина. — Почувствовал радость от вида моей смерти? А почувствовал ли ты отчаяние, когда понял, что увиденное тобой — моя иллюзия? — с самодовольной ухмылкой спрашивал он.
Грим опустился на одно колено и пытался прийти в себя. Кровь медленно покрывала область его спины, впитываясь в белую рубашку. С лица его стекали красные капельки пота, которые он тут же стёр рукавом своей рубашки, придавая ему алый оттенок.
— К слову, я не желаю отомстить Все За Одного, — решил продолжить эту тему Кенджи. — Мне никогда не хотелось просто отомстить ему — это не стоит всех моих усилий.
— И чего же ты на самом деле хочешь? — решил потянуть время Хастл, пытаясь прийти в себя и выровнять дыхание.
— Моё желание — избавить этот мир от такого чудовища, как Все За Одного, — весьма неожиданную цель озвучил Айкава. — Он уже давно должен был умереть, но его способности продлевают ему жизнь. Эта персона точно не обделена всемогуществом: способен отбирать причуды и давать их другим, может сам ими пользоваться, а также он является главной фигурой преступного мира. У него слишком много силы, власти и могущества, не считаешь? Никто не способен составить ему здравой конкуренции, а это, как по мне, неправильно. Я против монополий и всего подобного, а он так ещё и меня задеть успел, считая, что я должен подчиняться его воле и приказам. Он посмел верить, что у него неограниченная власть, и, руководствуясь этим, он пришёл в мой дом, устроил в нём хаос и разрушил мою семью. Тут уже не просто месть, старик — это гораздо большее, и проигрывать я точно не собираюсь. Если он думает, что против него никто не посмеет пойти, то тут он глубоко ошибся. Долгие годы я следовал своему плану по полному уничтожению Все За Одного, и совсем скоро он подойдёт к своему концу, и это, друг мой, будет самый настоящий разгром. Я заставлю его пожалеть о совершённом и погружу его в отчаяние, что он раньше не видывал — это и есть то, ради чего я так стараюсь, старик.