на свадьбу собирается - таким как ты
местечко есть почетное - скажи одно
ты наш или не наш.
Клавдий.
Смотря, кто женится,
кому я свой, обрадуется, встретив здесь,
меня среди гостей, а на чужом пиру
мне, старче, делать нечего.
Предводитель.
Незваный гость,
иль ты хитришь иль прибыл из глуши такой,
где не интересуются политикой,
подробностями власти, полусонною
живут где жизнью, наших бед не ведая.
Весь Рим гудит как улей, слухи всякие
распущены, все спорят, чем окончится,
какою кровью эта свадьба шалая,
а ты ни сном, ни духом?
Клавдий.
Кровь известно как
на брачном ложе льется...
Предводитель
Будет лучшею,
клянусь Венерой, эта шутка свежая
здесь нынешнюю ночью. В древней древности
невеста наша простыни запачкала.
Должно быть так, но как-то мне не верится,
чтоб наша блядь была когда-то девственной,
наверно, родилась уже готовою,
опробованной, знаемой, надкусанной,
а вот жених - тот может быть и девственник,
темны пути Гимена, если этот бог
сбирает свои жатвы, на чужих полях,
где сеяно не для него, где ветер лих,
нес семена по-над землею выморочной.
Клавдий.
(перебивая)
Да ты старик - прям, ритор, сколько сказано,
а смысла нет, как нет - на пир здесь свадебный
кто созывал народ, кому, подвыпив, петь
эпиталамы будем, что за дело всем
до жениха с невестой, для кого Гимен
готовит, стелет ровно ложе брачное
чьей крови ждут квириты, если девства нет.
А то и выпить хочется и некому
счастливых лет желать. С какой голубкою
какому голубку сегодня спариться?
Рассказывай сначала.
Предводитель.
Предводитель задумывается, стоит или не стоит говорить, очевидно, что
разумнее и безопаснее будет с
молчать, но его как будто
что-то нудит,
что-то подталкивает.
Стра
сть, как хочется всё рассказать и посмотреть, как будут слушать.
Ладно, время есть.
Империю сегодня поимеет тот,
с жены кто сдернет одеяло брачное,
поймает суку на крючок, проткнет ее...
Клавдий.
Какую суку?
Предводитель.
Мессалину.
Клавдий.
Шутка-то
нехороша.
Предводитель.
Уж как шутил Калигула
про то же - чести вор, Приапа первый жрец,
а и ему сейчас должно тошнехонько,
в безвидных, мрачных, хладных безднах Тартара
глядеть сюда.
Клавдий.
О, да шутник он славный был.
Предводитель.
Но помнил, кто он есть, со страхом шуточкам
его смялись мы, но не над ним - самим
размахом преступлений он возвысил Рим,
он Мессалину взял в добычу похоти,
как мОгущий, как властвующий, сил игра
к нему влекла, бессилья не прощает Рим.
Клавдий.
О чем ты вспомнил, шутки те отшучены,
невиннее, здесь, будет, сапожок-то мы
стоптали, сбили, скинули и в добрый час,
при Клавдии всем лучше.
Предводитель.
Вот, у Клавдия
рога на диво были, хороши рога -
украшенный женою он красив и толст
нес груз любви, а нынче всё меняется,
он, может, сбросит шлем ветвистый, блещущий,
а может на двоих делить подельникам,
здесь породненным общею супругою
придётся ношу.
Клавдий.
Что болтаешь?
Предводитель.
Утречком,
лишь только Феб взошел, был Мессалиною
обет любви и нерушимой верности
Силану дан, мальчишке никудышному.
Теперь верна обоим. Будет крепче сеть
вдвойне священных клятв троими даденных.
Клавдий.
А что жрецы?
Предводитель.
Да что с них взять, поморщившись,
благословили дивный упряг тройственный
за лишних сто сестерциев.
Клавдий.
Не мало ли.
Предводитель не особенно стараясь прятать лукавую ухмылку посматривает на Клавдия, но тот абсолютно невозмутим.
Клавдий (продолжает).
А что же император? Приглашен сюда?
Что думает? Как смотрит? Что готовит он?
Предводитель.
Давно как в полудреме славный Клавдий наш,
не различает ничего вокруг себя
творящегося - так и сгинет, - сонного
зарежут - пусть пока блудит, куражится,
играет Мессалина, но закончатся
по утру игры, протрезвеет - дальше что
ей делать, не простят такого, выбор прост
погибнуть с новым мужем или старого
избыть - не остановиться - взяла разбег,
цель и спасенье - власть ей.
Клавдий.
Планы хищные
у ней всегда - до дела не дойдут никак,
и нынче ничего не будет, Клавдия
она не тронет, он же... он не станет мстить,
не бойся - успокоятся, и далее
нам жить как жили мирно.
Предводитель.
Время Клавдия
так бедно на события, что свару мы
ждем с интересом. Тихий ход истории
наскучил нам, на волю сильно хочется,
пожить, побаловаться - для богатого
спокойствие приятно, нужно, дорого,
а что оно для бедного - расстройство и...
Калигула нам ближе, чем сегодняшние.
Предводитель и Клавдий смотрят друг на друга долго и внимательно, но ни тот, ни этот не желают сбросить маски и поговорить откровенно. Они правы - лучше притворяться.
Предводитель.
Ну что ты остаешься?
Клавдий.
Остаюсь
ты спрашивал, я наш или не наш,
не зная, что ответить, я смолчал,
а вот сейчас я понимаю - наш.
Предводитель.
А с чьей ты стороны - от жениха?
Клавдий.
Я от невесты.
Предводитель.
Ладно, отдыхай,
ешь-пей, а мне пора, чтоб подготовить
торжественные гимны.
К ним подходят остальные прислужники. Они выстраиваются в виде хора и начинают. Поют плохо, но с душой.
1-ое хоровое действо.
Строфа 1.
Смерть успокоилась,
казни отменены,
ни безумия больше
и не большой войны,
лишь на границах
победоносный флот,
власть расширяя Рима,
пустынной водой идет.
Антистрофа 1.
Время затихло,
история истекла
связно рассказана,
будто такой была,
жизнь хороша,
не опасна и не трудна,
жизнь это время,
отнятое у сна.
Строфа 2.
Притопывал, старался
сапожок, сапожок,
отстукивал по камню
каблучок, каблучок,
поцокивал вертлявый
язычок, язычок.
Хо-ро-шо.
Антистрофа 2.
Сносился, прохудился
сапожок, сапожок,
о камушек стесался
каблучок, каблучок,
Щелк - прикусил вертлявый
язычок, язычок.
Хо-ро-шо.
Строфа 3.
Спокойные настали времена,
страх отступил, надеяться никто
не смел, не мог - исход благополучный
почти что чудо. Поживем пока,
богов благодаря, раз волей вышней
отпущены на волю, спасены.
Антистрофа 3.