– Ну? – спросила она.
– Дайте мне бахилы.
– Сначала деньги.
Я автоматически сделала движение правой рукой, будто лезу в карман за деньгами, и только в этот момент поняла, что стою в купальнике, парео и сланцах. Слава богу, что хоть очки для подводного плавания полагается оставлять на работе! А то болтались бы на шее!
Я почувствовала себя дурой.
«Куда делась моя сумочка? – озадачилась я. – Наверное, на месте драки потеряла».
– У меня нет денег, – покраснела я.
– Почему нет?
И тут я взорвалась.
– Вы что, издеваетесь? – едва сдерживая гнев, спросила я. – Вы что, не видите, что я в купальнике? Я шла с пляжа, и моего друга избили. Кошелек потеряла.
Какая-то старушка, стоящая сзади, протянула мне пять рублей.
– Спасибо, – поблагодарила я и передала монету аптекарше.
– Ты работаешь спасателем, – улыбнулась старушка. – Я тебя знаю.
– Только когда я спасаю тонущих людей, то не подъезжаю к ним на катере, не стою издевательски рядом и не говорю им, что спасу их только тогда, когда они заплатят мне пять рублей, – ответила я старушке, намекая на аптекаршу.
Продавщица презрительно швырнула мне бахилы.
Мне хотелось рыдать.
За последние полчаса я пересмотрела свои взгляды на мир. Я увидела людскую натуру.
Как могли окружающие не заступиться за нас, не разнять драку? Почему люди такие циничные? Почему они смеялись и записывали драку на камеры?
Почему аптекарша ругает меня за то, что у меня нет пяти рублей? Как можно быть такой черствой? У меня друг пострадал, ему плохо. Разве можно меня упрекать за мелочь? Почему она не вникает в мою проблему? Неужели она не понимает, что я оказалась в экстремальной ситуации?
Я никогда не думала, что люди бывают такими грубыми и черствыми.
Пока я покупала бахилы, Марата увезли в палату для осмотра.
Вокруг меня ходили врачи в белых халатах, пахло лекарствами. На скамейках сидели разные люди – и больные, и их родственники. Время от времени по коридору проходили санитары, толкая перед собой каталки с больными.
К смотровой направлялся врач. Он был худой, высокий, пожилой, с седыми волосами и в очках.
– Подождите! – Я схватила его за рукав. Он остановился. – Сейчас сюда привезли парня. Что с ним?
– А вы ему кто?
– Подруга.
– Привезите его документы, чтобы оформить его в больницу. Меня зовут Игорь Павлович. Я дежурный врач. Я буду заниматься этим парнем.
У Игоря Павловича был мягкий, доброжелательный, успокаивающий голос.
– А он что, будет лежать? – не поняла я.
– Девушка, – врач посмотрел на меня как на глупого ребенка, – вы видели, что с ним случилось? Мы предполагаем, что у него сотрясение мозга.
Игорь Павлович зашел в смотровую и захлопнул дверь.
Кошелек я потеряла вместе с сумкой, но телефон был у меня в руке. Я сжимала его как драгоценность.
Я позвонила знакомому отца Марата, у которого он жил в Лимонном, ведь Марат иногородний, рассказала о случившемся и попросила привезти Маратовы документы.
Пока Марата обследовали, а дядя Руслан ехал в больницу, я сидела на стуле в коридоре и думала о происшедшем.
Рухнули все планы. Никакой вечеринки. Никаких романсов под гитару.
Какая все-таки жизнь странная штука. Человек живет, что-то планирует, а все вдруг случается совершенно по-другому. Судьба не спрашивает, готов человек к такому повороту событий или нет.
Я чувствовала себя растерянной.
Человеку комфортно, когда ему известны его дальнейшие планы. Работая днем, он знает, что сейчас пойдет домой, приведет себя в порядок, встретится с друзьями и направится на вечеринку.
Но человеку плохо, когда нет никаких планов. Не на что ориентироваться. Чувствуешь себя выброшенным в открытое море, и рядом нет спасательной шлюпки.
Вот сейчас я чувствовала себя именно так.
Что будет дальше? Что со здоровьем Марата?
Голова шла кругом.
Все случилось настолько неожиданно… Я сижу в коридоре в купальнике и парео. Как сирота…
Сильно пахнет лекарствами. Лампы дневного света мигают. Мимо проходят врачи…
Я вспомнила, что год назад мы с Маратом были в этой же самой больнице – привезли сюда маму, которая сломала руку и ногу, когда собирала урожай лагенарий. И вот теперь я снова сижу в этой больнице, но уже по другому поводу.
У меня болела кожа на голове. Еще бы – кто-то таскал меня за косички! Не удивлюсь, если половина волос вырвана.
Я увидела маму. Она стояла возле аптеки и надевала бахилы.
– Полина! – воскликнула она, подходя ближе. – Что у вас случилось?
Я все рассказала.