***
Трандуил застывает на пороге комнаты. В неровном свете свечей силуэт лежащего на кровати тела виден неясно. Владыка Зеленого леса чувствует, как громко бьется собственное сердце. Он делает шаг. И еще один. Глаза наконец привыкают к полумраку, и он видит Барда, судорожно прижимающего к груди руку. На лице человека – мука. Трандуилу кажется, что боль, пронзающая Барда, передается и ему. Быстро преодолевая оставшееся до кровати расстояние, он опускается на колени, накрывая ладонями старческую ладонь.
Бард задерживает дыхание. Какое-то время он так и лежит с закрытыми глазами, боясь пошевелиться или сказать что-то. Потом все же шепчет:
- Ты пришел. Ты все-таки пришел…
Трандуил замирает от слабости звука, покидающего некогда целовавшие его уста.
- Ты должен был дать мне знать, - тихо отвечает он.
- Зачем? – Бард, наконец, открывает глаза. – Я не хотел остаться в твоей памяти таким…
- Память эльфа не настолько избирательна, - прерывает его Трандуил, стараясь не смотреть в старческое лицо. Бард вновь закрывает глаза, отворачиваясь в другую сторону.
- Нет… Теперь я думаю… я благодарю Валар за то, что мои мечты о твоей любви так и не сбылись. Тебе было бы больно видеть меня таким.
Трандуил отшатывается, как от пощечины. Больно? А сейчас ему не больно? Но Бард не замечает его состояния, продолжая:
- Я винил тебя за твою холодность и отрешенность. Мне казалось, что нельзя быть таким равнодушным. Но теперь я понимаю, что только так и можно было пережить тысячелетия.
Трандуил пятится дальше от кровати, пока не упирается спиной в стену. Только сейчас он начинает осознавать, насколько сильно на самом деле он привык к Барду. К его самоотверженности, к такой чистой, искренней любви. И каждое его слово сейчас – как кинжал. О, как сильно Трандуил сожалеет сейчас о том, что так и не смог ответить на его чувства.
Бард наконец прекращает свою речь и поворачивает голову в его сторону. Ловит выражение лица эльфа и заходится в судорогах. Прекрасное лицо, которое он так часто представлял себе последние годы, искажено отчаянием. Взгляд пустой – так смотрят лишь слепые. Внезапно грудь сдавливает так, что Бард мучительно кричит. Из глаз бегут слезы, разбегаясь по глубоким бороздам морщин.
- Бард! – бросается к нему Трандуил. Кладет правую руку на слабую грудь, а левую – на лоб и быстро шепчет какие-то заклинания. Человек успокаивается. Он чувствует, как эльфийская магия проникает в измученное тело. Боль уходит. Остается лишь ощущение теплоты от находящегося рядом тела. Проясняющимся взглядом он ласкает склоняющегося над ним эльфа, голову которого обвивает подаренный им венец. Трандуил поднимает голову.
- Ты улыбаешься… – медленно, с недоверием произносит он.
- Ты впервые назвал меня по имени, - отвечает Бард. Душу заполняет теплота от осознания того, что чего-то он всё-таки добился - пусть и на смертном ложе. – Я говорил тебе, что тебе идет этот венец?
Губы Трандуила затрагивает неуверенная улыбка.
- Да, - отвечает он. – Ты сказал, что даже красота венца не сравнится с моею…
- Да, я припоминаю, - улыбается Бард, закрывая глаза. Молчание длится долго. Трандуил чувствует, что мысли Барда витают в прошлом. – Да, не сравнится, - говорит он наконец. - Вообще мало что может сравниться с тобой, мой прекрасный. Теперь я чувствую, что готов уйти.
Трандуил смотрит на него застывшим взглядом. Он знал, что так будет. Это было лишь вопросом времени. Лишь тихо спрашивает:
- Ты хочешь попрощаться с родными?
- Нет, - отвечает Бард. – Мы давно уже попрощались. Сколько можно изводить душу? Я и так зажился на этом свете. Лишь об одном прошу тебя – будь терпимее к моему сыну.
Трандуил отворачивается, вспоминая оказанный ему прием. Но Бард ждет ответа, и он шепчет:
- Я буду, Бард…
Бард улыбается и закрывает глаза. Трандуил наклоняется к нему, целуя в губы:
- Спи спокойно, Бард.
И ему кажется, что черты Барда разглаживаются. Навеки замирает на устах счастливая улыбка.
***
Где-то за пределами Средиземья
- Что ты видишь? – спрашивает Тор, подходя в Хеймдаллю.
- В Средиземье спокойно, - отвечает страж. – Только люди Дейла скорбят – умер Бард-лучник, сразивший дракона. Эльф скорбит.
- Эльф? – с удивлением переспрашивает Тор.
- Король Великого Зеленолесья.
***
Трандуил сидит у разрушенного фонтана - в одном из последних скверов Дейла, до которых пока не дошли руки. Это место напоминает ему прежний Дейл – каким он был во времена последней битвы. Там он впервые увидел Барда – молодого и сильного, – сразившего дракона и взявшего на себя ответственность за людские судьбы. Храброе и любящее сердце, он заслуживал лучшего, чем получил.
- Что-то треснуло! – раздается издалека крик. – Что-то треснуло! – снова и снова кричат люди. «Что-то треснуло» - резонирует в его груди.
“Мое сердце треснуло,” - безразлично думает Трандуил. Иначе бы не сидел эльфийский король в одиночестве у разрушенного фонтана, почти такого же древнего, как и он сам. “Нет, - усмехается Трандуил, - древнее меня здесь может быть лишь Одинокая гора”.
Чувствуя себя очень старым, очень хрупким и словно выцветшим Трандуил встает и медленно шагает туда, где кипит жизнь. Черная мантия скорбно волочится за ним по обломкам. На душе пусто – такой оглушительной пустоты там не было давно. Он чувствует, что совсем не вписывается в этот пестрящий красками, звуками и эмоциями мир. Ему хочется скрыться. Впервые лесному королю хочется остаться в полном одиночестве.
- Привет и глубокий поклон тебе, лесное чудо! – раздается за спиной полный жизни и радости голос. Он с недоверием оборачивается. И холодные глаза Трандуила встречаются с теплыми и искрящимися – Тора.
========== 4.1 Тор. Пьянки-гулянки ==========
Комментарий к 4.1 Тор. Пьянки-гулянки
Чтобы никого шокировать:
у меня Тор появляется как один из Айнур - в данном случае непосредственно дитя Эру. Не оскорбляйтесь, поклонники канона, мне это нужно для дальнейшего повествования. Проведя аналогию, я сначала думала сделать его сыном Манвэ, но меня, прямо скажем, разубедили. Да и в правду, если Тор и может как-то вписаться в мир Толкина, то как один из Айнур, который призван защищать вообще все миры Эа. Он не Валар, если считать ими тех из Айнур, которые спустились в Арду и не могли больше ее покинуть. Но по происхождению он им равен, если не стоит чуть выше. Как Тор являлся вторым после Одина. В общем, Эру у меня = Один.
В последнем эпизоде я вижу Трандуила примерно таким: http://firepic.org/images/2015-03/02/r17bvlyb9fse.jpg
К Лихолесью подкрадывается зима – медленно, словно боязно, вымеряя каждый шаг. Сначала ощущается неприятная, пронизывающая насквозь тяга, потом врывается ветер. И вот уж идет снег – не пушистый и легкий, который так нравится эльфам, а мокрый, тяжелый. Он падает с тяжелой массы серых туч, чтобы на несколько секунд накрыть землю и тут же растаять, превращая ее в грязь.
Тем не менее, эльфы поют и смеются, сидя за многочисленными пиршественными столами. Эльфам лишь дай волю попеть, они готовы отмечать любое событие. Вот и сейчас они чествуют первый снег, каким бы он не был. Трандуил бы тоже попел и посмеялся, только на его памяти случаев выпадения первого снега уже столь бесчисленное количество, что он давно разучился этому радоваться. Поэтому он просто сидит во главе стола, просто пьет вино и просто делает вид, что счастлив. В этот момент ему по-настоящему кажется, что никогда еще его корона не была такой тяжелой. Корона, олицетворение могущества и власти, сейчас для него – долг, обязывающий присутствовать там, где он не хочет. Улыбаться и делать то, к чему не лежит душа. А в ней пустота. Никаких эмоций. Ни капли сожалений. Просто звенящая пустота. И молчание. Даже вино не помогает. Или, наоборот, делает хуже. Он чувствует себя неспособным на какие-либо чувства.