Они хотели помочь ему, но Лиза в панике цеплялась за своего спасителя. В конце концов он подхватил ее на руки и понес на берег. Судорожно обхватив его за шею, Лиза плакала, ничего не видя вокруг из-за застилавшей глаза пелены слез. Наконец она услышала встревоженный голос матери и почувствовала, что ее положили на песок. Только тогда она отпустила его.
Уже в объятиях матери Лиза сквозь слезы увидела склонившуюся над ней фигуру ее спасителя. Она не могла разглядеть его лицо, тем более что он стоял против солнца.
Она на мгновение отвернулась, чтобы смахнуть слезы, а когда снова подняла голову, он уже исчез. Анна с плачем обнимала ее и бормотала слова утешения. Вокруг сновали люди, предлагавшие советы и помощь. Кто-то сказал, что ее необходимо немедленно отправить в больницу. Лиза одними губами прошептала «где он?», но ее никто не услышал.
Вызвали «скорую помощь», и Лизу отвезли в больницу. И всем было не до того, чтобы поинтересоваться, где же человек, который вытащил ее из воды.
Отец Лизы поместил в газете объявление. Ему хотелось выразить благодарность неизвестному спасителю. Но никто не откликнулся.
— Мне так и не представился случай поблагодарить его, — сказала Лиза. — Он вынес меня на берег и исчез. Я до сих пор не знаю, кто он.
— Разве это так важно?
— По-моему, если человек спасает тебе жизнь, ты по крайней мере обязан поблагодарить его.
— А если он не нуждается в благодарности?
— Почему? Я не понимаю.
Максим отставил в сторону чашку и рассеянно провел пальцем по ободку.
— Когда спускаешься в пропасть или преодолеваешь подземный поток, то полагаешься на того, кто находится рядом. Я уже сбился со счету, сколько раз мы все спасали друг друга. Это обычное дело.
— Значит, по-вашему, это пустяки?
Он пожал плечами.
Лиза не спускала с него глаз.
— Когда я сегодня сказала, что вы спасли мне жизнь, я имела в виду не только этот случай в горах. Я говорила о том, что произошло много лет назад, когда я была еще подростком. — Фоллен поморщился, но Лиза упрямо продолжала: — Это ведь были вы? Теперь наконец мне представилась возможность сказать, как я благодарна вам.
Максим нетерпеливо отмахнулся.
— Лиза, я не желаю слышать об этом.
— Но я должна сказать. После стольких лет я наконец могу сказать все…
— Почему именно сейчас? — перебил он. — Зачем надо было ждать? Вы могли бы сказать об этом еще на том ужине. Всю эту неделю у вас было время.
Как объяснить, что она боялась, не вообразила ли себе все это, стараясь, сама того не сознавая, оправдать внезапное увлечение? Ее страшило оказаться в дурацком положении, если вдруг выяснится, что он не тот, за кого она его принимала.
— Я была не до конца уверена, — сказала она. — По крайней мере, до сегодняшнего случая в горах.
— Что же изменилось?
— Я просто поняла, когда вы… когда вы держали меня. Когда я почувствовала ваше прикосновение, услышала ваш голос. Я узнала вас потому, что в душе никогда не забывала.
Максим усмехнулся.
— Значит, вас осенило во время падения?
Лиза прикусила губу.
— Да. Когда вы снова спасли меня, я все вспомнила.
— Но вы не можете утверждать наверняка, что все помните. Вы понятия не имеете, каким он был, ваш спаситель. Иначе вы узнали бы меня сразу, как только увидели.
— Я и тогда… словно почувствовала. Просто мне было трудно поверить, что я… нашла вас. Вы сердитесь?
— Нет. — Он машинально пригладил ладонью волосы. — Просто все это так неожиданно. Похоже, мне необходимо выпить еще чашечку кофе. А вам? — Он подозвал официанта. Когда тот ушел, он откинулся на спинку стула и посмотрел на Лизу. Взгляд у него был отрешенным, словно он вспоминал что-то давно забытое. Наконец он задумчиво покачал головой и грустно улыбнулся.
— Ведь это были вы, правда? — подалась вперед Лиза.
Глаза его сверкнули, по губам скользнула насмешливая улыбка.
— Это зависит от степени вашей благодарности. — Лиза вспыхнула, в недоумении распахнув глаза, а он, поняв, что позволил себе бестактность, поспешил загладить свою вину: — Извините, беру свои слова обратно. Я просто невоспитанный болван.
Лиза на мгновение почувствовала себя разочарованной. Он смеется над ней, хочет обратить все в шутку, потому что ему неловко в роли героя.
Официант принес кофе и счет, что дало им повод сменить тему.
— Приплюсуйте это к стоимости номера, — попросила Лиза.
— Ну уж нет, — возразил Максим, забирая у официанта бланк. — Это же я вас пригласил.
— Учитывая, как я вам обязана, вы могли бы по крайней мере позволить мне угостить вас ужином.
Максим опустил глаза, рассеянно вращая чашку.
— Что же вы все-таки помните? — спросил он.
— Мне снятся сны, — упавшим голосом пробормотала Лиза.
— Кошмары?
Поколебавшись, она ответила:
— Иногда.
— И вы боитесь бывать на море? Вы обращались к специалистам?
Она кивнула. Вероятно, ей можно было бы помочь, расскажи она врачам о своих снах. Однако она никогда не решалась поведать о них кому бы то ни было.
— Это не страшно, — проронила она. — Просто я больше не купаюсь в море.
— И больше совсем не плаваете? — удивленно спросил Максим. — Даже в бассейне?
Она взглянула на него и серьезно ответила:
— От этого еще никто не умирал.
В уголках его губ мелькнула улыбка.
— Это верно.
— Должно быть, я говорю банальности, — продолжала она, — но я действительно обязана вам жизнью. И если я могла бы как-то помочь вам…
— Вы уже помогли, — отозвался он. — Вы даже не представляете, как помогли мне.
— Помогла? — с недоумением переспросила она.
Максим рассеянно оглядывал зал. Когда он перевел на нее глаза, они были печальны и задумчивы.
— Вы были рядом всю неделю. И сегодня — там, в горах, — доверились мне. А мне это сейчас очень важно.
Он скорбел о друге, спасти которого ему не удалось, и, возможно, винил себя в его смерти.
— Но я знала, что могу положиться на вас. С вами мне ничто не угрожало.
— А на Фрица вы тоже можете положиться? — спросил он.
Вопрос застал Лизу врасплох, она смешалась.
— Да, — наконец ответила она, стараясь придать голосу убедительность. — Он очень добрый и заботливый. И он любит меня.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Фоллена. Помолчав, он безучастно заметил:
— Это хорошо. Желаю вам счастья. — Допив кофе, он резко отодвинулся от стола и поднялся. — Пора двигаться, пока дорогу окончательно не замело.
Лиза тоже встала.
— Спасибо за ужин и… за все остальное.
— Не за что, — криво усмехнулся он.
— Я провожу вас до дверей.
В холле было безлюдно и довольно холодно. Они подошли к дверям.
— Вы не боитесь ехать в такую погоду? — спросила Лиза. — Это далеко?
— Не очень. Мне не привыкать. — У самой двери он повернулся и положил руку ей на плечо. — Будьте счастливы со своим Фридрихом.
— Поосторожнее в своих пещерах, — упавшим голосом произнесла она. Не смей умирать, хотелось ей сказать. Не смей! Подумав об этом, она машинально протянула руку и схватила его за свитер. — Пожалуйста, — прошептала она.
Возможно, он неправильно ее понял. А может, наоборот. Рука его скользнула с ее плеча на шею, затем выше, на затылок. Сильные пальцы погрузились в ее волосы. Он вдруг притянул ее к себе и припал к ее рту губами. Неожиданно для себя самой она с готовностью ответила на поцелуй, а в его глазах мелькнуло что-то сродни гневу. Казалось, этот гнев передался поцелую. Но были в нем и подавляемая страсть, и раздирающая душу скорбь. Это заставило ее обвить руками его шею, прижаться к нему в безотчетном стремлении утешить его и утолить захлестнувшее ее желание, от которого бросало в дрожь. Наконец он положил руки ей на плечи и отпрянул.
— Это в знак признательности? — неровно дыша, хриплым от волнения голосом спросил он.