— А у другого совсем недавно умерла бабушка. Очевидно, они были очень близки, поэтому мальчик глубоко травмирован этой потерей.
— Бедняжка! — воскликнула Кэсси. Ей было ужасно жаль детей, которых еще днем ей хотелось выпороть. — Значит, у них действительно серьезные проблемы, и их поведение можно понять.
— Понять — да, но нельзя оправдать, Кэсси, — тихо произнес Бо. — Это не дает им права вымещать свою боль на ком-то другом.
— Да, но по крайней мере теперь мы знаем, что у их поведения есть причины.
— В нашем городке трудно найти кого-то, кто был бы бессмысленно жесток, — заметил Бо. — Но то, что я узнал, многое объясняет.
Кэсси кивнула.
— Итак, я немного побеседовал с обоими мальчиками, а потом — с их родителями. И, по-моему, я нашел решение — по крайней мере для проблемы Софи. Полагаю, ее больше не будут дразнить.
Кэсси отчаянно пыталась понять смысл его слов, но он был так близко, что она видела, как сверкают его глаза, и это сводило ее с ума.
Сейчас вместо строгого костюма на нем были мягкие, поношенные джинсы, грубый свитер, украшенный национальным ирландским жгутом, и рабочие ботинки. К огорчению Кэсси, в повседневной одежде Бо казался еще более привлекательным.
Она с трудом заставила себя вернуться к теме разговора.
— Поведение Софи удивительным образом изменилось с тех пор, как сегодня днем ты привез ее из школы. Странно, верно?
— Для детей этого возраста очень важна поддержка взрослых, — кивнул Бо. — Их самоощущение во многом зависит от отношения к ним близких людей. Родители, семья и друзья — вот мир ребенка, и пока в этом мире царит стабильность, любовь и взаимопонимание, ребенок счастлив… — Мужчина пожал плечами. — Если одна из составляющих отсутствует, возникают проблемы.
— И ты думаешь, произошло именно это? — спросила Кэсси.
Бо кивнул.
— Да. Но я поговорил с мальчиками и с Софи, и, думаю, мы сможем сделать так, чтобы все были счастливы. Ты голодна? — внезапно спросил он.
— А… э… вовсе нет, — ответила Кэсси, стараясь не встречаться с ним взглядом и прижимая руку к бурчащему животу. — Что? Над чем ты смеешься?
— Над тобой. У тебя было такое лицо, когда я спросил, не голодна ли ты… Позволь угадать, ты бы вряд ли сейчас обрадовалась сэндвичу с шоколадной нугой, арахисовым маслом и бананом? Я прав?
— Ты прав, — признала она со смехом.
— Ну, значит, я не зря сказал Шорти, что к обеду будут гости. Он приготовил Софи ее любимые сэндвичи, а для нас кое-что более основательное, для взрослых. Идем?
Она взглянула на его протянутую руку так, словно это змея, готовая напасть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала такую робость в присутствии мужчины, особенно если учесть, что, не доверяя самой себе, Кэсси вообще сторонилась мужчин. Последние шесть лет ей казалось, что в жизни есть занятия куда более интересные, чем попытки произвести впечатление на какого-нибудь похотливого самца.
Но с Бо Кэсси не могла держаться так, как она привыкла — безразлично и пренебрежительно. Нравилось ей это или нет, но ей была нужна его помощь, а точнее — его помощь была нужна ее дочери. А Кэсси всегда ставила интересы Софи выше своих собственных.
Подумав о девочке, Кэсси немедленно почувствовала себя немного лучше. Но она почувствовала бы себя еще лучше, если бы Бо Брэдфорд был меньше похож на кинозвезду и больше — на жабу.
— Идем? — повторил он.
Кэсси кивнула и протянула Бо руку, снова напомнив себе, что он ей нисколько не интересен.
Софи — лучшее, что есть и будет в моей жизни. Я не собираюсь рисковать ее счастьем ради какого-то мужчины.
Даже такого.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— О, вот это да! — сказала Кэсси. Она остановилась как вкопанная на пороге, потом повернулась вокруг своей оси, пытаясь все рассмотреть. — Это… великолепно, — выдохнула она, пораженная размерами и красотой комнаты, в которую ее привел Бо.
Три стены этой комнате заменяли окна от пола до потолка, и от открывающегося из них вида захватывало дух.
В темноте за окнами дрожали огни фонарей, звезды перемешивались со снежинками, блестевшими, словно алмазы, — ни дать ни взять сцена из красивого, романтического фильма.
В огромном камине пылал огонь. Благодаря ему в комнате было светло, тепло и очень уютно.
Полы из красивого старого дерева устилали местами выцветшие персидские ковры. По обе стороны огромного камина высились явно сделанные на заказ дубовые книжные полки. Столько книг зараз Кэсси видела только в публичной библиотеке.
В центре комнаты уютно расположился изящный круглый столик, сервированный на двоих. На бледно-желтой шелковой скатерти в сверкающей хрустальной вазе красовались свежие цветы. По обе стороны от вазы в маленьких розетках из хрусталя стояли белые конусообразные свечи. Оставалось только зажечь их.