— Мить, что не так? — не выдержав, спросил Колян. — Может, обидел кто?
— Нет. Просто… Я был один совсем. Сессию кое-как закрыл. На следующей неделе два долга сдам, и всё… Ксюха уже полмесяца недоступна… Я думал, что свихнусь. А тут смотрю в окно: вы… ты приехал.
— Молодец, что сразу прискакал! Квитки мне за квартиру неси по-хорошему!
Дима покраснел, но внушительную пачечку квитанций откуда-то с кухни притащил. Колян быстро прикинул: расход бабла за неоплаченные коммунальные услуги приблизительно потянул на восемнадцать тысяч.
— Сколько ты уже один с детьми?
— Два месяца, — парень вздохнул. — Не сердитесь на Ксюшу, Николай!
— Это уж я буду решать! — огрызнулся Фролов. — Кому-нибудь задолжал?
— Другу Саше… пять тысяч…
— Значит, отдадим! — безапелляционно заявил Николай. — До Нового года нужно со всеми рассчитаться!
— Спасибо! — шепнул пацан и снова поцеловал в висок притихшего племяшку, круглыми глазёнками рассматривающего огромного темного дядьку и сосущего мокрый, обслюнявленный пальчик.
Колян сам по-хозяйски на кухне подсуетился: чая на двоих налил и пирог разогрел. Потом смотрел, как Митька трогательно размочил кусочек пирога в чае и скормил Данечке. Так с малышом на коленях Дима и поел. До Никиты даже звука не долетало. Колян притащил и второго близнеца для компании: сделал, как Митя, и угостил бутуза пирогом. Юноша отодвинул чашку от цепких ручонок Дани, чтобы не потянул на себя и не разлил остатки чая.
— Может… всё сразу не будем покупать, а? Это очень дорого, Николай.
— Я достаточно зарабатываю, чтобы детей обеспечить! — строго процедил Колян. — Это всё — крайне нужные вещи. Разве нет? Что там мелкие пьют? Ксюха их хоть чуть-чуть грудью покормила?
— Полгода! — почти с гордостью выпалил Митька, совершенно искренне защищая непутёвую сестру. — Она супа по две тарелки съедала и пила много чая с молоком. Мы на питание даже не тратились. Только фруктовые пюрешки брали! А потом… заболела и захандрила. Молоко пропало… или что там с ним становится… Мы стали «Nestogen» покупать, не очень дорогая смесь, но хорошая.
— Её, значит, и купим. Сколько они сейчас молока лопают?
— Им пачки всего на пару дней хватает, — Митька почему-то произнёс это виноватым голосом. — Простите!
Колян аж выматерился. Крепко и витиевато. Благо детвора ещё несмышлёная была. Юноша покраснел и выскочил с кухни с ребёнком на руках. Николай сопящим бронетанком двинулся следом. Детей усадили в кроватку. Митя подошёл к окну и замер: в светлом проёме, полном солнца, худенький изящный силуэт парнишки казался полупрозрачным и нереальным. У Коляна почему-то перехватило дыхание, и в горле что-то застряло. Такого Фролов ещё не испытывал и не находил ни имени этим чувствам, ни объяснения их природе.
В спину как будто бы напористо подпихнули. Сглатывая, мужчина направился к Мите и, уже будучи в одном шаге от него, нетерпеливо протянул руку. Шейка оказалась тонкой и тёплой, и кожа тут же покрылась мурашками. Но юноша, вопреки ожиданиям Фролова, голову в плечи не втянул и не задрожал.
— Я о тебе всю ночь думал… Дима… — глухо произнёс Колян, поглаживая пальцами шею и изгиб плеча. — Сумасшествие какое-то. Почему ты так похож на сестру?
— Я… тоже думал… Я вам… тебе… очень благодарен! — парень оборачивается, и голубые глаза Митьки в ореховых ресницах смотрят прямо в душу, не моргая. — Прямо сказка какая-то под Новый год! Прямо… Николай?
Колян прогоняет морок и быстро убирает руку. Секунду назад он был готов… накрыть поцелуем розовые губы Митьки?! Серьёзно?! Это как? Ранний маразм? А девочки? Куча необгулянных московских девчонок, млеющих от его голоса и сильных рук? Юноша обходит замершего на месте Коляна.
— Их через полтора часа кормить, Коль… Сейчас поедем или попозже? — Митька терпеливо ждёт.
— Сейчас! Мне надо на воздух, а то что-то поплохело в духоте! Ты тут вообще проветриваешь? — мужчина крутнулся на месте.
Колян посильно помогал Митьке одевать верещащую шпану. Шапочки и цельные синие комбинезончики были новенькими и тёплыми. Значит, Ксюха-таки не совсем безголовая оказалась, детей зимними вещами обеспечила перед постыдной самоликвидацией из их жизни. Упаковав малышей, Митька с наслаждением разогнулся и вытер пот с высокого гладкого лба. Над ним нависал Колян, протянул руку, помог с коленок подняться. Парень надел довольно заношенный, но чистый джемпер. Фролов уже давно обратил внимание на скудный гардероб Мити, когда тот периодически нырял в шкаф. При всём при этом за вещами юноша неплохо следил. Как и за общей чистотой в доме. Первым в уличную одежду облачился Колян, Дима всучил ему двоих кряхтящих и возмущённых малышей. Глядя, как парень надевает кроссовки, Фролов произнёс:
— У тебя обувь не зимняя.
— Ага. Так получилось! Не успел купить, — Митя поднял лицо. — Потом.
— Ясно! Знаю теперь, что тебе подарю к Новому году! — Колян улыбнулся, но юноша вспыхнул.
— У меня стипендия скоро! Не надо, Николай!
Фролов толкнул плечом дверь на выход. Ксюха «номер два»! Той козе тоже ничего не нужно было!
— Если что, мелкий, к тебе от сестры перешли три нереализованных желания. Чего ресничками захлопал? Загадаешь — выполню!
— А потом? — с небольшим придыханием спросил Митька. — Что будет потом?
— А ты сказки про джиннов не читал? — Коляну и смешно, и грустно от растерянного выражения лица мальчишки.
Митькины губы странно поджимаются и вздрагивают, и парень продолжает одеваться, уже молча обдумывая так просто сказанные слова. Этот человек оставался полнейшей загадкой, добрый, чуть-чуть грубоватый, щедрый… Но Дима почему-то покоя не ощущал, всё время ждал чего-то от Фролова, какого-то неожиданного действия. Вот и сегодня. Когда Николай осторожно сжал ему сзади шею, Митя еле удержал вскрик, а потом едва дышал, когда его кожу ласкали пальцы. Мужские пальцы… Юноша судорожно вздохнул, натянул поглубже шапочку с огромным помпоном, намотал на шею шарф и глянул на себя в зеркало. В коридоре уже заливались на два голоса близнецы и сердито басил Фролов, призывая пацанов к порядку. Митя выскочил на лестничную клетку, торопливо замыкая дверь, и принял на руки Данечку.
В лифте, уставившись в широченную сильную спину мужчины, юноша почему-то захотел прижаться к ней лбом и успокоить странный трепет в сердце. От Фролова исходил приятный запах, но не парфюма или дезодоранта, а более интимный. Решив, что крыша его окончательно поехала, Митя просто подался вперёд, и… они вышли на первом этаже.
Комментарий к Глава 3.
С праздником Весны и Красоты, девчонки!
========== Глава 4. ==========
Сначала не фига не организованная группировка Фроловых-Зайко ворвалась в «Детский мир», со стороны напоминая больше Мамаево нашествие, чем семейный визит в магазин. Зрелище было то ещё! Близнецы в машине орали, не переставая, и продолжали голосить сейчас. На Митю без слёз нельзя было смотреть: издёрганный, усталый и виноватый. Колян всю дорогу себе повторял музыкальную мантру американского музыканта Бобби Макферрина «Don’t Worry, Be Happy», при этом почернел и покраснел одновременно, молил Бога, чтобы на пути вдруг не появился какой-нибудь давний недруг. Целым и здоровым бы точно не ушёл, как нечисть от пьяного Ильи Муромца из анекдота! К досаде Коляна, работала вчерашняя смена консультантов и кассиров. Но Фролов сделал невозмутимый вид и протопал к тележкам, сложенным в длинную хромированную кассету, со звоном выдрал две и шумно выдохнул. Спокойствие, только спокойствие! Уверенно сидящего Никиту Коля выхватил из рук запыхавшегося дяди и тут же, воткнув в специальную приспособу для детей, покатил в зал с завидной скоростью. Их догнал Митька со второй тележкой, в которой полусидел икающий Данька, уже без шапочки и рукавичек. Юноша быстро подраздел и Никитоса.