Оскар Зальцман:
Я сегодня весь день был на озере и ждал от тебя сообщения. А ты? Чем занималась?
Пару секунд я пялюсь в монитор, но затем читаю текст, и с каждым словом уголки рта поднимаются все выше.
Оскар Зальцман:
Ты тут?
Тесса ван Кампен:
Да, тут. Я думала о тебе.
Оскар Зальцман:
Я надеюсь. Другой ответ был бы неправдой.
Мое сердце колотится, но не болит. Ничего не болит. Ненависть испарилась. Я – это снова я. Только в виде куска ваты.
Тесса ван Кампен:
Неправдой? Почему неправдой?
Оскар Зальцман:
Без шансов, Тесс, я отказываюсь озвучивать очевидное.
«Снова Тесс», – думаю я и вздыхаю.
Тесса ван Кампен:
Будь уверен, это правда. Больше чем правда.
Оскар Зальцман:
Приятно слышать. 
Я читаю надпись «Оскар Зальцман набирает сообщение» и замечаю сама, как начинаю от души улыбаться. Что я вообще делаю? Мой разум просыпается, но ватная оболочка изолирует меня от него и поглощает предупреждающие сигналы.
Оскар Зальцман:
Я еще кое-что запланировал на сегодня. С тобой.
Простите? Что?! Я вскакиваю и ударяюсь локтем о подоконник.
Оскар Зальцман:
Тесс?
Тесса ван Кампен:
Со мной?
Оскар Зальцман:
Да, с тобой.
Я не знаю, это сон становится реальностью или я сейчас упаду в обморок.
Тесса ван Кампен:
Хорошо, и что же это?
Любопытство заставляет меня нажать на Enter и наполняет каждую мышцу в моем теле мучительным ожиданием.
Оскар Зальцман:
Увидишь. Я буду у тебя через полчаса.
Знаю, нужно написать ему, что так не пойдет, но я не могу. Я не смогу справиться с ложью, потому что очень хочу его увидеть. Хочу, чтобы он был настолько близко, что я смогла бы вдохнуть его запах: эта незабываемая комбинация из его тепла и свежести постельного белья, которое сушится на утреннем воздухе. Я просто хочу увидеть его и утонуть в глубине его глаз.
Оскар Зальцман:
Поверь, тебе понравится.
Я и не сомневаюсь.
Оскар Зальцман:
До скорого.
Я вся в поту стою у шкафа. И удивительным образом это не связано с «Арсенолом». Летнее платье и джинсовая рубашка брошены на пол. Я в растерянности смотрю на свои шмотки. Но ведь не может быть, чтобы мне нечего было надеть? Вытаскиваю несколько платьев, бросаю их на кровать, меряю одно за другим, но останавливаюсь в итоге на голубых джинсах. И что я, простите, должна надеть наверх? У меня, на самом деле, много блузок, рубашек и футболок, но ни одна из них мне не нравится. Дело в том, что вся моя коллекция футболок кричит либо «Я скучная», либо «Я маленький ребенок».
Я иду в коридор, мимо ванной и захожу в комнату Лариссы. Если не найду ничего у нее, то просто забаррикадируюсь в своей комнате и больше никогда из нее не выйду. Я хочу постучать, но дверь открыта настежь. Лариссы нет. В комнате темно, шторы задернуты. Быстренько осматриваюсь и в сумеречном свете замечаю, что она сделала перестановку. Кровать теперь стоит у окна, постер висит над письменным столом, и появился пустой комод, который я еще не видела. Я не была в ее комнате целую вечность, к тому же мы с Лариссой избегаем друг друга уже несколько лет. Не знаю точно, когда это началось, но, когда общаемся, мы будто говорим на разных языках. А в конце всегда ссоримся.
Прохожу и осторожно открываю дверцу шкафа. Дерево предательски скрипит, и я оглядываюсь убедиться, не вошел ли кто в комнату. Боже, я такая трусиха. Качая головой, вытаскиваю пару футболок, но у них слишком большой вырез. Это было ожидаемо. Во-первых, у Лариссы нет шрама, а во-вторых, есть грудь. У меня нет ничего, что можно было бы подчеркнуть. Вздох разочарования прерывает тишину. Я отодвигаю пару кофт и нахожу темно-синюю блузку с кружевной отделкой. Она закрытая, узкого кроя и достаточно скучная. Так, во всяком случае, считает Ларисса. Возможно, поэтому я ни разу не видела ее на ней.