Саша. За многочисленными мыслями сейчас в мозгу билась основная: мне нравится этот мужчина, очень нравится. Никаких замен. Я хочу, чтобы именно он открывал для меня дверь, пропуская вперед, чтобы именно он подмигивал мне, лавируя по брусу в трех метрах от земли с шуруповертом в руке, чтобы именно он засыпал от усталости, просто прижавшись ко мне. И я до одури хочу обнять его и передать хоть частичку своих жизненных сил! У меня их вон сколько! Ключом бьют: то тут ляпну, то там…
* * *
- Привет, - говорю я в трубку после четырех длинных гудков.
Естественно, я не стала звонить Саше тем же вечером. Я не раз присутствовала на мероприятиях, подобных вчерашнему, чтобы хорошо представлять его состояние после.
- Привет, - тихо, устало, или удивленно.
Слова не были приготовлены заранее. Знаю, что все равно сверну с назначенного плана. Просто выбралась из дома, просто нашла свободную лавочку в том самом парке, где мы когда-то (кажется, что сто лет прошло) гуляли с ним и детьми, просто считаю уток в пруду. Но совсем не просто обличить все фонтанирующие эмоции в слова.
- Я не знала. Мне очень жаль, - слышно было только дыхание, - Никогда не знаю, что сказать в таких случаях, - губы сами кривятся в невеселой улыбке. Так всегда от смущения и от накатывающих грустных мыслей: говоря соболезнования, что бы ты ни делал, а примеряешь ситуацию на себя. – Могу только поделиться своими мыслями. – Саша по-прежнему молчал, - Когда мы теряем близкого человека, он ведь тоже теряет нас… И самое меньшее, что мы можем сделать для него, это продолжать жить дальше, и делать это с еще пущим задором, ведь теперь надо жить еще и за него… - какой бред! Тишина в трубке была мне подтверждением. Ну почему так сложно говорить? Потому нет слов, чтобы утешить такую боль.
- Спасибо, – мужчина тяжело вздохнул, - Спасибо, Ксюш. Все верно ты сказала. Но нужно время.
И снова пауза длиною в жизнь.
- Он ведь никогда ни на что не жаловался, - неожиданно заговорил Саша. – Всегда всех оберегал именно он! Даже во времена развода мы с Ильей чувствовали себя самыми любимыми детьми. И мама…он ведь умудрился остаться ее другом! Нет, правда, без доли лукавства! Женился на Кате. Ох, как же мы боялись того ужина! Спорили с Илюхой секретарша она или же студентка. А она учитель. И не моложе мамы даже. Семьями, конечно, не дружили… Но Дашка, она как огонек, как солнышко объединила нас всех, – еще одна пауза и длиннющий вздох, - Я боюсь за нее. Она еще такая маленькая и глупая! – мне почему-то представилось, что Саша трет переносицу и жмурится, - Она закрылась. Катя старается изо всех сил, но ей и самой не сладко.
Он очень устал. Это слышится сквозь дыхание. Из его слов следует, что все началось не десять дней назад. Я обязательно спрошу об этом, любому человеку надо выговариваться и выпускать боль наружу не раз и не два, но не сегодня.
- Саш, все будет хорошо. Дашка смышленая и совсем не слабая. Вы просто недооцениваете ее, потому что она девчонка. – Саша хмыкнул. – Только время, как ты сам заметил.
Опять эта пауза. Не знаю, о чем думал мужчина, но я просто напросто собиралась с духом.
- Извини меня…
- Что?
- Я наговорила таких глупостей тогда в ресторане. Я так не думаю…точнее думаю, но не все, - он снова хмыкнул, это хороший знак? – Я просто разозлилась на тебя, решила, что ты преспокойненько наслаждаешься жизнью, тогда как я не могу. Мне ведь никогда не было фиолетово…
С его стороны послышался какой-то шум и голоса.
- Ксюш, прости…тут ребята вернулись…
- Я просто обижалась…
- …будет неудобно говорить.
- Я скучаю. Сильно, – последнее слово вроде было еще до появившихся гудков.
Достала прихваченный из дома черствеющий батон. Пусть хоть у уточек сегодня будет праздник.
Глава 35
- Мы напились! Уму непостижимо! Когда такое было в последний раз?
- У меня на даче, на чердаке. У каждой по бутылке «Монастырской таможни».
- Кажется, это был «Монах»... Да какая, к черту, разница, то еще пойло!
- Дешево и сердито! – на самом деле, я с удовольствием вспоминала те времена. – Ты ведь помнишь, что в тот вечер мы упились до слез и признаний в вечной любви друг другу?