— Здесь сидит человек, — сказал он строгим, дрожащим от возбуждения голосом, — у него, — он заговорил громче, и в зале стало тихо, — вы могли бы кое-чему поучиться. Он смыслит в жизни. Понимает меня с полуслова. Коллега! — повернулся он к Зуттеру, и Зуттер, старавшийся увернуться от дыхания своего собеседника, увидел, что его глаза наполнились слезами. — Я благословляю тебя. Ты не священник. Ты убил свою жену. Ты такой же, как другие. Ничуть не лучше. Ты тоже человек. Кто первым бросит в тебя камень? Я? Только не я. Но мне пора. А если хочешь ехать со мной, Флюч, у меня места хватит.
Компания слушала и улыбалась незнакомцу, как бы прося о снисхождении и в то же время не без злорадства. Зуттер в ответ не улыбнулся. Он поднялся с табуретки и обнял Тиса.
— Желаю счастливо добраться домой, коллега, — сказал Тис.
— И тебе того же. И не забывай: Цетт.
— Цетт, — подтвердил тот. — Цетт. — И слезы снова полились из его глаз. Он вытащил из кармана ключи и протянул их Флючу.
— Я ухожу, после меня можно закрывать. Прощай, коллега, — крикнул он и, не оборачиваясь, поднял руку над головой. — Настала минута прощанья. У озера тихий пассаж. Tout va bien[50]. У меня появился друг. Об остальном — молчок.
Оба исчезли за дверью. Возобновившийся гул в зале поглотил шум запускаемого автомобильного мотора. Зуттер остался сидеть, никто с ним не заговаривал. В половине двенадцатого он все еще сидел у стойки. Когда барменша села напротив, он сказал:
— Я не хочу этого знать.
— Чего?
— Того, что вы хотите мне рассказать о Тисе.
— Я ничего не собиралась вам рассказывать, — насмешливо заявила она, принимаясь убирать посуду, и вдруг показалась Зуттеру значительно моложе.
— Иди спать, Зуттер, завтра тебе предстоят кое-какие дела. Ты славная женщина, Рутли, а мне бы надо подниматься.
Должно быть, он говорил громко, так как женщина за стойкой сказала:
— По мне так можете сидеть и дальше.
— Спокойной ночи, — сказал он.
— И вам того же.
Если бы она стояла на дороге, подняв вверх большой палец или держа в руках картон с надписью, например, МИЛАН, он не стал бы тормозить.
Как-то ему довелось писать репортаж об одной криминальной истории. Девушка из ааргауской долины стояла у дороги в качестве приманки, когда проезжавшая машина остановилась, ее атаковали два молодых парня, прятавшиеся в кустах. Они вытащили водителя, прокуриста в возрасте Зуттера, раздели до исподнего, избили до потери сознания и привязали веревкой к дереву. После этого все трое сели в машину жертвы и скрылись. Он освободился от пут, когда уже начало темнеть, и смог доползти до обочины, но там его никто не заметил, и он выполз на дорогу, где на него наехала первая же машина, у которой при этом лопнуло колесо. Позже молодая пара показала, что их ослепило заходящее солнце. Молодой человек заменил колесо, а женщины укладывала поудобнее пострадавшего, который еще мог давать ей указания. В конце концов они на запасном сиденье своего спортивного автомобиля довезли потерявшего сознание прокуриста до ближайшего городка и доставили в больницу. В реанимации он так и не пришел в себя, и полиция удовлетворилась тем, что задержала на ночь молодую пару. На следующий день прокурист скончался, успев, правда, снять обвинение с пытавшейся ему помочь незадачливой пары. Как орнитолог-любитель он оказался в состоянии описать настоящих преступников и даже вспомнил номера двух автомашин, замедливших движение во время нападения на него, но потом быстро умчавшихся с места происшествия. (Зуттер назвал свой репортаж «Бегство очевидцев».) Схваченные и привлеченные к суду преступники не высказали ни малейшей готовности признать свою вину и возмущались, что их обвиняют в убийстве. Они ведь свою жертву даже не ограбили! Речь шла о простом пари. Девушка, дочь врача, вызвалась «изнасиловать» первого встречного мужчину, принудить его к сексу, при этом как следует его запугав. Этим должны были заняться оба парня, не верившие в успех затеи. Но пари есть пари. Они не собирались действовать слишком грубо, но, видимо, ошиблись с подопытным кроликом, который не понял шутки и оказался изрядным дохляком. Они поехали за помощью, но по дороге передумали. С дурацким исходом этого дела они не имеют ничего общего. Зачем привязали человека к дереву? А чтобы не забрел на автостраду!
Эта история быстро промелькнула в голове Зуттера, так что тормозной путь оказался не слишком длинным. Не таким уж он был стариком. Когда он увидел девушку, сидевшую вблизи дороги на усеянном валунами поле, что-то в ее позе подсказало ему, что она нуждается в помощи. Заехав двумя колесами на обочину, он дал задний ход.