Щелкая переключателями на пульте, один за другим зажглись все имеющиеся в зале «Кинопуса» осветительные приборы. Из глубины зала вышел вперед и поднялся на сцену второй незнакомец — парень в темно-серой майке и такого же цвета кепке, надетой задом-наперед, в потертых джинсах и не под стать всему новеньких белоснежных кроссовках. Он встал в центре сцены, повернулся к залу лицом, поднял руку и скомандовал:
— Пускай!
Снова провалилась в черноту сцена, затем почернел зал, и только в баре продолжали дарить тусклый свет две маленькие лампочки. Как только глаза начали привыкать к темноте и из нее стали проступать очертания людей и предметов, зал начал наполняться тихими звуками музыки, доносившейся из динамиков. Ксилофон тихо переговаривался с вибрафоном, их подслушивала скрипка, которая через минуту подала голос, тем самым внушив причудливым перкуссионным инструментам уверенность в своевременности их появления. В течение всего времени на сцене происходила не менее интересная коллективная игра света, которая дополняла музыку, одновременно используя ее как основу, а человек в кепке активно ходил по сцене, словно пытаясь оказаться во всех ее углах одновременно, после чего он спустился в зал.
Вскоре краски сгустились: в музыке это отразилось появлением мощной ритм-секции из барабанов и бас-гитары, уплотненных электрогитарами, а в свете стал преобладать густой красный, сконцентрированный в дальнем правом ее углу; синий сформировался в ближнем левом. Ярко вспыхивали и гасли какие-то лампы у края сцены, и создавалось впечатление, будто их никак не могут включить. В этот момент музыка остановилась, зажегся общий свет, человек в кепке вышел в краю сцены.
— Так, Филипп… — начал он говорить, но прервался, чтобы поздороваться с актерами. — Ой, всем привет!
— Ребята, это — Ласло, мой старый друг, Магистр Звука, Голова На Плечах, и прочая, и прочая, — говорил в микрофон Филипп. — Ласси, этот микрофон кажется немного в высоких частотах проигрывает.
— Есть такое, — ответил человек со сцены зычным голосом. — Значит, что я хочу сказать. Звучит все к моему удивлению неплохо. Можно и доработать кое-что, может и по железу, но не так, чтоб кровь из носу и прямо сейчас. В первых рядах зала басов многовато — сабы, как я и думал, — но разберемся. А тебе как было с пультом и планшетом работать, удобно вместе?
— Привыкнуть надо, — прозвучал в ответ голос Филиппа.
— А вот со светом жопа кой-какая выходит. Иди-ка сюда…
Дождавшись Филиппа, Ласло взял его за левый локоть и стал водить по сцене и под разными углами указывать на что-то, тихим голосом доводя до его сведения свои соображения. Когда они вернулись к краю сцены Филипп соглашался с замечанием по поводу вспышек света.
— Я понимаю, это было не к месту. Может потом еще чем-нибудь оборудуем. Здесь вообще нет ни штанкетов, ни лебедок, ни фурок, ни тем более плунжеров под сценой, но это нам пока что и не нужно.
— Ну да, много чего еще здесь нет. Бар все же, а не театр. Смотри. Короче, работать можно, работать сможешь, пульт держи на пока сколько надо. Планшет не кокни. И насчет света все же послушай меня. Так все, засим пардон, я вас покидаю. Всем удачи со спеком!
Филипп вышел проводить своего эксцентричного друга, а оставшиеся в зале с улыбками на лицах стали его обсуждать. Марк Эго, все время сидевший где-то в дальнем ряду, приблизился к актерам и начал делать последние поправки костюмов, приговаривая:
— Вот вы — будущие артисты. Когда у вас будут спрашивать откуда вы черпаете образы, что вы ответите? — и не дождавшись их ответа сам закончил фразу: — Отвечайте: «Из жизни, из жизни…» и еще так вздыхайте.
Его, естественно, никто и не собирался прерывать, и все дружно загалдели, услышав ответ. Как раз в этот момент вернулся Филипп. Вместе с ним в зал вошел один из барменов, работавших здесь, и, пожелав собравшимся доброго дня, прошел к бару. Закрыв за собой дверь, Филипп остался стоять у выхода, созерцая происходящее. Его глаза горели, он, по-видимому, был очень доволен всем, что здесь происходило.
— Филипп, вы когда здесь все успели наладить? — удивленно спросил Симон. — Мы с Алексом, насколько я помню, только в самом начале убедились в том, что аппаратура работает, да так и не использовали ее.
— С утра и до вашего прихода провозился. Ласси здорово помог, — пояснил Филипп.
Постояв там с полминуты и медленно потирая ладонями, он словно пытался что-то вспомнить, а может хотел на чем-то сконцентрироваться. Вдруг он хлопнул в ладоши и скомандовал: «Всем по местам!», а сам поторопился пройти в глубь зала и обратился к только что прибывшему бармену.