МакКуин откинулся на спинку кресла и соединил пальцы. Так он поступал, когда думал. Ей казалось, что он думает: «Это не всё».
— Что ты мне не договариваешь? — задал вопрос он.
— Я хочу, чтобы ты ушел из моей квартиры прямо сейчас, — сказала она обыденным тоном, без враждебности и без искренности. Она игнорировала его, как только могла, изучая полки с книгами.
— О твоем брате. Когда хорошие люди отправляют мне письма, я не пропускаю обед.
— Я закончила разговор с тобой.
— А я нет.
— Ну, нечего больше рассказывать.
— Мы спали шесть лет, Эллисон. Я знаю, когда ты притворяешься. Ты сейчас притворяешься. Ты побелела, как простыня, когда увидела имя на конверте. Это совсем на тебя не похоже. Ты не королева драмы. Ты не чересчур чувствительна. Когда нас ограбили в Милане, меня первого стошнило, не тебя. Ты что-то недоговариваешь, и я не уйду, пока не узнаю, в чем дело.
— Ты суешь нос не в свои дела.
— Я беспокоюсь, — объяснил он.
— Странный способ проявлять беспокойство, — заметила она. Она, наконец, нашла ту самую книгу, но не стала ее открывать.
МакКуин вздохнул. Он поманил Эллисон к себе, и она подошла, сев напротив него на кофейный столик между его коленей. Он наклонился вперед и, забрав книгу у нее из рук, отложил в сторону. Он поднес ее руку к губам, поцеловал костяшки пальцев, а затем повернул ладонью вверх. Он ласкал ее ладонь кончиками пальцев, чувственно, но и успокаивающе.
— С тобой случилось что-то плохое в том доме? — спросил он, встречаясь с ней взглядом. Если бы она хоть на секунду решила, что МакКуин задает этот вопрос из любопытства или потому, что хочет знать ее секреты, то не стала бы отвечать. Но сейчас это был не МакКуин — придурок, который ее бросил, а МакКуин — испуганный отец, который разрушит весь мир, если кто-то сделает больно его детям.
— Доктор Капелло не приставал ко мне, если ты об этом.
МакКуин сделал глубокий вздох, успокоившись на этот счет.
— Это все, о чем я спрашиваю, — произнес он. — Значит, никто тебя не обижал, так?
— Этого я не говорила.
— Скажи мне, что случилось.
— Это не…
— Скажи мне, что произошло, и я уйду.
— Обещаешь?
Он вырезал невидимый крест в области сердца.
— Как только пойму, что ты в порядке, уйду.
Эллисон давно не думала о своей прежней жизни с доктором Капелло и его детьми. Она старалась не думать о них, она никогда не говорила о них и никогда не возвращалась к воспоминаниям. Однако, они иногда приходили без приглашения и выползали, словно муравьи, из трещины в стене.
— Ты бы так не испугалась, если бы там было действительно все хорошо, — добавил МакКуин.
— Я не испугалась, — сказала она, возможно, говоря правду, а, возможно, и нет. Она была просто… удивлена и все. — Тебя бы тоже стало трясти, если бы твой брат внезапно решил связаться с тобой спустя тринадцать лет.
— Точно. Потому что у меня нет брата, даже приемного. А у тебя есть.
Эллисон высвободила свою руку и взяла книгу, которую нашла, старую копию «Пигмалиона» Шоу, все страницы которой были испещрены желтым текстовыделителем еще со времен изучения лингвистики в колледже.
— Эллисон?
Она сдалась.
— В последнее проведенное там лето кто-то, возможно, столкнул меня с лестницы.
— Что? — в ярости спросил МакКуин.
Эллисон пожала плечами и ничего не ответила.
— Несчастный случай? — поинтересовался МакКуин.
— Так мне сказали.
— Но ты не думаешь, что это был несчастный случай?
Эллисон прижала книгу к груди.
— Моей двоюродной бабушке было семьдесят, когда умерла мама. Она жила в Южной Индиане. Поэтому я решила жить у доктора Капелло, а не у нее. Но я все равно звонила ей раз в неделю, чтобы узнать, как она. В день, когда я упала — или что там произошло — кто-то, очевидно, позвонил ей, притворившись мной и рассказал, что в доме был убийца, и ей нужно за мной приехать.
МакКуин хотел уточнить.
— Прежде, чем ты спросишь, — не дала ему вставить слово Эллисон, — Я не знаю, кто звонил, и кто меня толкнул — если меня действительно толкали. Когда я упала, то так сильно ударилась головой, что даже не могла вспомнить падение. Я не помню, как очнулась в больнице. Я почти ничего не помню из того времени. Все, что я помню, — я жила в «Драконе», была самым счастливым ребенком на земле, а потом оказалась в крошечной квартире у бабушки в Индиане.
— Должно быть, падение было очень сильным, — заметил МакКуин. — Что сказала полиция?
— Дело в том, что расследования то и не было, — сказала она. — Не было никаких доказательств, кроме телефонного звонка, и все зацепились за тот факт, что моя бабуля была старой и плохо слышала, и могла что-то напутать. Все, кроме меня. Эта женщина могла слышать, как падает булавка, и она отлично слышала до самой смерти.