Глава четвёртая
КАК В КИНО
Нитти опять собрал нас. И когда свой план сообщил, мы решили, что он или хлебнул лишнего, иди не в своём уме. Что вы думаете он задумал? Ограбить Главный банк! Да, Да! Тот самый, в старом городе!
— После этого, ребята, можно окончательно завязать, — говорят. — Там мы на десять жизней разживёмся.
Продумал он всё здорово. Всё на технике. Это его конёк — техника.
— В наше время грабёж должен проходить на высоком техническом уровне, — говорит. — Пора кончать с фомками, отмычками, примитивным автогеном и фальшивыми бородами. Цивилизация дала нам в руки совершеннейшие приборы, и надо ими пользоваться.
У Нитти это не только на словах. Когда мы идём на дело, Нитти требует, чтоб руки были смазаны специальным лосьоном вроде лака, — тогда отпечатков пальцев не остаётся, чтобы мы ботинки надевали с разновысокими внутренними каблуками, закладывали в рот тампоны, искажающие форму лица. На сутки перекрашивали волосы. Чего только он не придумывал! А бронежилеты? Как опасно, всегда бронежилеты надеваем. И пистолеты брали заряженные кислотой или слезоточивыми газами, а то и зарядами хлороформа. А в последнее время мы уже с радиосетью работаем. Все в очках. В дужках незаметные микрофончики вмонтированы, чтоб слушать, а в воротничке рубашки, чтоб говорить. Один на улице на стрёме стоит, другой на крыше, остальные в помещении работают, сам Нитти за два квартала — прямо напротив полицейского участка в машине сидит — руководит. И все мы друг с другом переговариваемся, словно за одним столом сидим. Техника на грани фантастики! Конечно, рискуешь. Но по крайней мере есть из-за чего. И потом, кто в наше время не рискует? Вон Нис — боксёр, вполне законная профессия, — и пожалуйста: хорошо, если хоть один-то глаз сохранит! Да и Юлу, этой напомаженной кукле, его фаны когда-нибудь руки-ноги оторвут на сувениры.
С Нитти спокойно. Ему бы министром быть или генералом — военные операции планировать. Светлая голова! Я ему сказал как-то об этом, а он обиделся. «Министры все дураки, — говорит. — Какой же департамент захочет себе умного человека на шею посадить? А генералам чего в наше время планировать? Нажал кнопку — и привет»
Конечно, Нитти прав. Министрам и генералам жить легко. А вот нам, бандитам, приходится о себе заботиться. И заботимся.
План у Нитти такой. Мы со Стивом снимаем номер в захудалом отеле, рядом с банком. Нитти выяснил, что номера на первом этаже расположены по соседству с бронированной комнатой, где в банке стоит сейфы. Стены банка здесь трёхметровой толщины, да ещё стена отеля. Но Нитти раздобыл американское оборудование для подслушивания. Таким оборудованием, оказывается, пользуются в Штатах для «экономического шпионажа». Это когда одна фирма ворует секреты изобретения у другой. Говорят, через этот аппарат за триста метров можно услышать, как трава растёт! Ну, а тут всего четыре метра каменной стены. Пустяки!
Мы должны приставить трубки и микрофоны аппарата к стене и записать щелчки сейфа, когда его открывают. Так мы будем знать комбинацию. Это главное.
Нитти говорит, что всё остальное — ерунда! Проникнуть через стальные двери, отравить собак, уложить охранников… Это задание вам со Стивом. Герд — шофёр — должен раздобыть законным путём фургон для перевозки мебели где-нибудь подальше, в другом городе, и пригнать его в столицу. Фургон будет стоять на пустыре. Нитти уже присмотрел где. На этот пустырь не только полиции, а даже безработные бродяги не заглядывают. В ночь налёта Герд ещё угонит малолитражный автомобиль. Сам Нитти и Мэррей уже в десятый раз знакомятся с нашим будущим маршрутом внутри банка. Мэррей, одетый как сенатор, явился в банк и сказал, что желает арендовать персональный сейф. В таких случаях сам помощник управляющего ведёт клиента в бронированную комнату. Он проводит его мимо всех охранников и стальных дверей, стараясь продемонстрировать, как надёжно будут храниться деньги клиента.
В бронированной комнате две стены; в одной сотня индивидуальных сейфов, в другой — три огромных, где хранятся деньги банка. Вот их-то комбинацию мы и должны записать из нашего отеля. В бронированной комнате круглосуточно дежурят два охранника. У одного на них есть ключи от всех индивидуальных сейфов, второй ключ у клиента. Открыть сейф можно только одновременно двумя ключами.
Мэррей арендовал сейф и чуть но ежедневно болтается туда. Приучает охранников и себе: угощает их сигарами, шутит — словом, притупляет бдительность. Между прочим, деньги — пять тысяч долларов — полошил настоящие. Вдруг банк захочет проверить солидность клиента? Они ведь тоже остерегаются. И уж третий ключик — такой же, как у клиента, — наверняка у управляющего банком есть.
Ходит Мэррей всегда в одно и то же время; перед закрытием банка — тоже приучает.
А через неделю сейф арендовал и Нитти. Наконец, когда, ругаясь на чём свет стоит, Герд пригнал в столицу свой мебельный фургон и загнал его на пустырь, а мы со Стивом, двадцать раз проверив и перепроверив, записали комбинацию сейфа, Нитти собрал совещание.
План такой. Банк берём в следующий понедельник. Управляющего в городе не будет — он уедет за границу. Значит, служащие будут чувствовать себя посвободней. К тому же в понедельник кое-кто ещё не расчухается после выходного. За несколько минут до закрытия Нитти и Мэррей являются, чтоб залезть в свои сейфы. Помощник управляющего ведёт их в бронированную комнату. Там они быстро управляются с ним и с обоими охранниками, открывают сейф и выволакивают мешки с деньгами.
Мы со Стивом заканчиваем какие-нибудь там операции у кассы. В это время дверь уже закрыта, новых посетителей не впускают, выпускают только задержавшихся. Половина служащих уже смоталась, остальные торопятся уйти. Ночная охрана ещё не пришла, дневная устала.
В тот момент, когда Нитти и Мэррей появляются на пороге коридора, ведущего в бронированную комнату, мы со Стивом вынимаем автоматы и приказываем всем, кто есть, — охране, служащим, клиентам — не двигаться. Последние не опасны. Охранников всего трое — двое у дверей, один у входа в коридор, его оглушит Мэррей. Тех, что у дверей, разоружаем мы со Стивом. Всем приказываем ложиться. Подносим мешки с деньгами к двери и, бросив в зал пару шашек со слезоточивым газом, выбегаем на улицу. К тому времени Герд подгоняет свою малолитражку к дверям банка. Нитти и Мэррей с мешками вскакивают в неё, и машина мчится по заранее разработанному маршруту, петляя в старом городе.
Мы со Стивом поливаем всё кругом свинцом, разбрасываем гранаты со слезоточивым газом, дымовые шашки и вбегаем в отель. Там нам известен каждый закоулок. Мы пробегаем через кухню во двор, через задние ворота — в переулок. Здесь нас ждёт Луиза с машиной. Пробегая по двору отеля, мы бросаем всё — и плащи и шляпы — в водосток. В машине переодеваемся и выезжаем на центральные улицы. Герд добирается до пустыря, вкатывает малолитражку с Нитти, Мэрреем и деньгами в мебельный фургон, заставляет вход в него старыми диванами и шкафом. Герда полиция ещё не знает, документы на фургон в порядке, и, пока разыскивают малолитражку, Герд спокойно выберется из города. В определённом месте мы со Стивом и Луизой присоединяемся к ним, делим деньги и разъезжаемся кто куда. Нитти считает, что на долю каждого придётся в долларах тысяч по семьсот.
Таков план. Всё рассчитано по минутам. Во время операции будем всё время сноситься по радио. До понедельника осталось два дня.
Накануне операции мы со Стивом долго не могли заснуть, всё шептались.
— Ты что со своим «куском» сделаешь?.. — Стив спрашивает.
— Смотаюсь за границу. Мать к себе выпишу. Отец пусть спивается, нечего ему мать мучить. Ещё громил найму, чтоб кое-кому, Сыну моря, бока намяли… Сам я теперь не стану такими делами заниматься. Для грязной работы буду других нанимать. Лично я буду жить по-настоящему, как по телевизору показывают… Квартиру куплю, машину хорошую, буду с девками гулять.
— Ну, а я, — Стиву не терпится рассказать, что он со своими долларами сделает, — пятьсот тысяч вложу в Южную электрическую, сто тысяч в недвижимость на побережье, на сто тысяч жить буду. Потом пойдут дивиденды, обзаведусь своим дельцем, где-нибудь подальше. На Севере, например. Отель куплю, ресторан, женюсь, пару детишек заведу. У меня есть одна на примете — хорошая, честная. Я ей говорю, что во флоте служу, раз в год приезжаю вроде в отпуск, подарки привожу. Вот на ней и женюсь. Она уже три года ждёт. Лет через пять — десять начну во всякие благотворительные общества жертвовать, может, в мэры пройду. А? А уж когда у меня пузо будет, а волос не останется, выставлюсь в парламент. Потрачусь, не пожалею. Я, знаешь, Род, всегда почему-то мечтал в парламент попасть. Может, потому, что на побегушках у одного члена парламента служил, когда мальчишкой был…