— Ну вот что, говорю, — как только ты вернёшься, дай мне знать. Пошлёшь телеграмму до востребования: «Центральная почта, Нис Роней, будущий чемпион мира». Запомнила? А если не напишешь имей в виду: я приду за твоим адресом я главарю «висельников». И уж тогда он одним шрамом не отделается!
Она на меня посмотрела внимательно-внимательно, потом поцеловала в щёку и убежала.
А я всё никак не мог успокоиться. Рассказал на следующий день об этой встрече ребятам.
Юл говорит:
— Ну, зачем она тебе сдалась? Что, девчат кругом мало, что ли? Пристукнут тебя эти бандиты где-нибудь. Плюнь!
Род говорит:
— Девчонка ерундовая — её без лупы и не разглядишь. Да дело не в этом, мы этих «висельников» проучим. Соберём наших ребят, подкараулим у Белого зала — это ведь наш район, — проучим. Я сегодня же ребят соберу!
— Ты это брось, — говорю. — Если пристанут, я сам с ними разделаюсь, а побоище устраивать нечего. Я к этим бандам отношения не имею. И тебе не советую. Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, не вижу, что ты последнее время со всяким сбродом болтаешься? Смотри, Род! Плохо кончишь…
Тебя же, дурака, защищать хочу! За твою замухрышку заступаюсь! А ты… — обиделся Род.
Ну тут я его за воротник так взял, что у него чуть глаза на лоб не вылезли.
Ещё раз обругаешь Ориель, я тебе покажу! Сам ты замухрышка!
Словом, поссорились.
Помирились мы на дне рождения Мари — ей шестнадцать стукнуло. Юл влюблён в неё по уши, она в него тоже. Им бы радоваться. Но Макс такой отец, что с ним особенно не порадуешься. Хоть и назвал он кафе «Уголок влюблённых», не дай бог кто с ней что позволит! Раза два попытались её какие-то обнять, так потом костей не собрали. Но Юла он, в общем-то, терпит. Считает порядочным. Вроде бы не пьёт, не курит и вообще…
На день рождения подарил отец Мари блузку новую и дал выходной.
Юл пригласил всех за город. Вырядился. Он поёт-то в своём кабачке в свитере, а тут костюм надел, рубашку белую, галстук. Мари блузку эту новую надела, голубую. К глазам своим голубым. Косы распустила. Я и не знал, что у неё такие косы? Род тоже новый костюм надел, который ему отец к пасхе купил. Мне-то особенного нечего надеть.
Есть за городом у Больших прудов кафе такое — «Под старыми вязами». Вот мы туда все и поехали. Ещё Люси с нами. Подруга Мари, она в бакалее на углу работает.
Юл заказал знатный обед, шампанское. Сидим болтаем. Потом Род как бухнет:
— Хорошо гуляем! Молодец, Мари! А когда на свадьбе гульнём?
Удивительно он нахальный. Мари прямо вся красная стала. Может, они ещё и не говорили об этом ни разу. Юл отвернулся, Молчим.
Мари — молодец девчонка! — говорит:
— А ты что, Род, жениться торопишься?
— Я-то не тороплюсь, — отвечает.
— А что же ты о свадьбе спрашиваешь? Ты не свою свадьбу имеешь в виду?
Ну тут все засмеялись, кроме Рода, Я его по плечу хлопнул, говорю:
— Что брат, получил? Сам небось не торопишься жениться?
Он рассердился.
— Не тороплюсь! Настоящий мужчина свободным должен быть, — отвечает. — Нечего с одной связываться. Никто у тебя на ногах не виснет. Сегодня здесь, завтра там. Сегодня одна подружка, завтра другая…
— Ну и будешь всегда одиноким, — перебивает Мари, Как волк!
— Почему одиноким, а друзья? Вот нас трое — счастливчики с улицы Мальшанс. Нас ничто не разъединит. Мы друг за друга всегда горой. Верно, ребята? — спрашивает Род.
— Верно! — говорю. — Мы и тебя, Мари, всегда выручим ради Юла.
— Мужская дружба! Это здорово! — кричит Юл. Я тебя, Мари, люблю, и Ниса, и Рода. Всех одинаково. Вы мне самые дорогие! — И Юл взял гитару и запел:
Мы все замолчали. Зря тот импресарио сказал, что у Юла голос скрипучий. Неправда это. Тихий — да. Зато приятный. А припев мы все вместе пели:
Мари прижалась к Юлу, за шею рукой обняла. Хорошая она всё-таки девчонка, Мари. А жизнь у неё незавидная. Крутится день-деньской в прокуренном кафе. Тому подай, этот недоволен. Ей бы в кино сниматься с её фигурой да косой. А всё же вот мне нужна только Ориель. И видел-то я её два раза. И некрасивая: рот как у лягушонка, глазищи как блюдца, ростом крошка.
А вот не могу её забыть! Жду, когда приедет. Так что, друг Род, не так всё это просто.
Словом, посидели мы хорошо. Потом ещё в кино сходили. Род всё-таки сумел нас затащить. Правда, в лучшее кино, на Главной улице, — там билеты по пять монет стоят, но Юл раскошелился. Ещё мороженое купил.
Новая картина, про бандитов, конечно, — ну на какую ещё Род мог повести! Называется «Ты будешь одна в твоём гробу». Стрельба, прямо уши заболели. Юлу хорошо — он с Мари, целуется. Люси вообще, по-моему, проспала весь сеанс. Род только что на экран не бросается. А я сидел скучал. Ну в общем-то ничего, хорошо провели вечер. Поблагодарили Мари, Юла тоже.
А через два дня состоялся мой первый бой.
Проходил он во Дворце спорта. Не в Большом зале, конечно, В другом. Есть там маленький зал. В нём первенство юниоров и проводили. Но всё же народу человек четыреста набилось, Род и Юл, конечно, тоже пришли. Я их провёл, в первый ряд пристроил. Даром, что ли, во дворце работаю!
Удивительное дело — я совсем не волновался. Папа Баллери говорит, что это редчайшее качество. Что он ещё такого не видел, чтоб перед первым официальным боем новичок был так спокоен.
Сам папа Баллери здорово волновался. Вывел меня, перчатки надел.
Противник ничего, крепкий парень — выше меня на голову. Из клуба АФК. Поздоровались, представили нас. Гонг. И начался мой первый бой.
Глава третья
РЯДОВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Нечего было этой длинной жерди и соваться против Ниса. Сосал бы соску дома. В первом же раунде Нис ему пару раз так съездил, что тот чуть к потолку не взлетел.
Шляпа!
Тренер Ниса — старик Баллери — так сиял, словно ему по ошибке яичницу из золотых яиц на завтрак подали.
Во втором раунде Нис опять этому телеграфному столбу в челюсть, в нос, в челюсть врезал. Молодец! Все орут. И вдруг наше вам! Рефери берёт того парня — и в угол, а потом подходит к Нису, тянет руку вверх. Всё! Точка. Нис Роней победил «за явным преимуществом». Всё-таки ерунда этот бокс: чуть что — и всё, останавливают. Не дай бог, крошки друг друга покорябают. То ли дело кетч! Это я понимаю!
Помню, как мы первый раз пошли смотреть кетч все втроём. Я к сейчас частенько хожу. Юлу не нравится, а Нис тогда даже не досидел — разыграл нам сцену не хуже, чем в театре: «Дикари! Липа! Жульничество!»
— Пошёл ты! — сказал я ему. — Нашёлся честный! А в боксе вашем не липа? Ну не в любительском, так в профессиональном! Какая разница! Зато его и смотреть-то тошнит, твой любительский — балет, пинг-понг, а не драка.
А кетч хорош! Не помню, кто тогда выступал, только помню, один негр, а второй лысый. Сначала негр поймал лысого на приём. Здорово так зажал ему голову ногами и пошёл прыгать и пошёл. На полметра небось, не меньше. У того голова, даром что лысая, ну точно бильярдный шар. Стук, стук, стук. Кровь уже из уха течёт. Ну, я думал, всё — все мозги ему негр вышиб. Ни черта! Вывернулся лысый и ка-а-ак хватанёт негра за ногу! Ох и взвыл негр! Упал, лысый на него, норовит за ухо укусить… Словом, здорово было. А бокс — ерунда. Ну я, конечно, Ниса поздравил. Мы с Юлом в раздевалку пролезли всё-таки. Нис лежит голый. Тренер его массирует и говорит-говорит.
— Молодец, Нис! — говорит. — Ну, прямо замечательно! Ты тонко работал. Я ведь видел, ты не стремился к завершающему удару. Ты показал настоящий, зрелый бокс. — Тут он нас увидел и совсем раскричался: — Вы видите, дети мои, этого парня? Вашего друга! Смотрите, смотрите лучше. Вы присутствуете при рождении будущего чемпиона. Нис далеко пойдёт, дети мои! Это вам старый Баллери говорит. А он ещё никогда не ошибался…