— Думаешь? — Джун робко посмотрела на него, размышляя, не из одного ли желания ее утешить он говорит ей эти слова.
— Не думаю, а уверен! — заявил Серж. — Ты столько пережила в прошлом, столько настрадалась из-за любимого мужчины, что, естественно, доверившись кому-то еще и не дождавшись от него обещанного звонка, растерялась, испугалась даже… А мама, между прочим, ничего и не рассказала бы тебе о моих злоключениях. Дед дал мне слово, что объяснит ей мое исчезновение командировкой или чем-нибудь в этом духе.
Джун смотрела на него и не верила, что рядом с ней сидит настолько чуткий, все понимающий человек. И обалденно привлекательный. Она вспомнила, что он хочет стать ее возлюбленным, защитником, другом, мужем, и от невероятности этого ее голова пошла кругом.
— Как мне легко с тобой! — сказала она неожиданно для самой себя. — Ты все понимаешь, все предугадываешь…
— Для меня это счастье — понимать тебя, предугадывать твои желания, — еле слышно. произнес Серж, проводя подушечкой пальца по контуру ее губ.
Джун закрыла глаза, давая волю удерживаемым под жестким контролем чувствам.
— Ну а если нам так хорошо вдвоем, так легко, так просто… — сказал Серж, от волнения и возбуждения дыша прерывисто и громко, — может, не имеет смысла откладывать на потом принятие самого важного решения?
— Может, и не имеет смысла… — прошептала Джун, не открывая глаз.
— Ты согласна… выйти за меня замуж? Стать моей? — тоже шепотом, как будто боясь, что кто-то подслушает их разговор, спросил Серж.
Джун открыла глаза и посмотрела на него так, будто он предложил ей слетать на Луну испуганно, зачарованно, с недоверием… и с огромной благодарностью.
Но в голове, тем не менее, промелькнуло невероятное множество вопросов. Не обманется ли она во второй раз? Не совершит ли снова одну и ту же глупость? Не принимает ли за счастье то, что грозит обернуться бедой?..
Серж как будто угадал ее мысли.
— Обещаю, я никогда не стану диктовать тебе условия, не буду указывать, как жить. И ревностью постараюсь не мучить… хотя это будет не просто. — Он улыбнулся. — Мы заключим своего рода соглашение, что в союз вступают два независимых, самостоятельных человека. — Его голос понизился. — Это будет лучший союз, какой только знавала история.
Лицо Джун осветила улыбка. Жалкие остатки сомнений и страхов еще тревожили ее душу, но их все увереннее вытесняло новое всепоглощающее чувство — желание быть с Сержем.
Она подумала вдруг о том, что, если упустит свой шанс, просомневается дольше допустимого, счастье пройдет мимо, уплывет к какой-нибудь другой женщине — более решительной, знающей, чего она хочет. Ее охватила тревога.
Серж, почувствовав это, напрягся.
— Я слишком тороплюсь?
— Нет! — выпалила Джун, боясь все испортить. — Не торопишься!.. Мне… мне нравится эта идея — о вступлении в союз двух независимых, самостоятельных людей! — Она не поверила, что произнесла эти слова. И зажмурилась, как от слишком яркого света после темноты.
— Джун, девочка моя, — прошептал Серж, задыхаясь от восторга, — значит, ты согласна?
Она приоткрыла затуманенные негой глаза и кивнула.
— Здорово! — прокричал он, опять вскакивая с дивана и подхватывая ее на руки. — Здорр-рово! — И стремительно закружил молодую женщину по комнате.
А остановившись, с какой-то отчаянной, по-детски требовательной пытливостью долго всматривался в ее глаза, прежде чем сказать:
— Ты — моя мечта, Джун. Я люблю тебя.
У нее застучало в висках, а глаза застлала туманная пелена. Ей показалось, что она сейчас упадет: ноги вдруг ослабели и немного подкосились.
— Я люблю тебя, Джун, — повторил Серж увереннее, обвивая тонкую талию молодой женщины сильными, крепкими руками, как будто почувствовав, что она нуждается в поддержке.
— И я тебя люблю, — не в силах больше хранить в себе эти простые слова, которые ей так давно не доводилось произносить вслух, ответила Джун.
Глаза Сержа широко открылись, губы шевельнулись, как будто он захотел что-то сказать, лицо приняло настолько ошалело-счастливое выражение, что у Джун екнуло сердце. Она улыбнулась и доверчиво прижалась щекой к его груди.
— Это правда? — прошептал Серж, утыкаясь носом в ее стриженую макушку. — Я не ослышался?
— Не ослышался, — сказала Джун. — Это правда.
Серж порывисто поцеловал ее в лоб, в нос, в щеки, в подбородок и, наконец, жадно приник к губам. Перед глазами молодой женщины потемнело, волна страсти, обрушившись с небывалой силой, как будто вышибла почву у нее из-под ног.
Она не помнила, как они вновь очутились на диване — наверное, Серж опять принес ее сюда на руках. Их поцелуй продолжался — опаляющий, бесконечный, умопомрачительный.
Каждое прикосновение губ и рук Сержа уносило Джун все дальше и дальше от земной суеты и былых забот. И теперь ее ничто не пугало, ничто не настораживало, она чувствовала всем своим существом, что готова принадлежать этому человеку и душой, и телом.
Серж освободил ее от одежды за несколько секунд, ни о чем не спросив ни словом, ни взглядом. Ему было понятно, что она не возражает, более того — сходит с ума от желания.
— Какая ты… — из его груди вырвался сдавленный стон, — красивая…
Он, раздеваясь, покрывал ее грудь, плечи, живот горячими поцелуями. Джун извивалась и постанывала, а несколько минут спустя вскрикнула от острого наслаждения…
Они долго лежали молча, тяжело дыша, не открывая глаз, не желая возвращаться с небес на землю.
Серж первым нарушил молчание.
— Я люблю тебя больше жизни, — произнес он разморенным негой голосом. — Сегодняшнюю дату надо запомнить. Будем праздновать как начало новой жизни — жизни вдвоем.
Джун нехотя открыла глаза и обвела его восхищенным взглядом. Обнаженный он смотрелся бесподобно. Она почувствовала вдруг, что что-то все еще подспудно тяготит ее, и, задумавшись, что именно, вспомнила.
Разница в возрасте!
— Ты уверен, что это удачная затея? — спросила она еле слышно.
Серж приподнял голову, хмурясь, посмотрел на нее.
— Мы ведь обо всем договорились… Или я в чем-то не правильно тебя понял?
— Нет, правильно, — ответила Джун, и ее щеки залила краска. — Только я подумала вдруг… — Она осеклась, почувствовав себя круглой идиоткой.
— Тебя еще что-то смущает? — спросил Серж с тревогой в голосе. — Ты не доверяешь мне?
Чего-то боишься?
Джун пожала плечами, внезапно застыдившись своей наготы. Ей ужасно захотелось чем-нибудь прикрыться, и она прижала к себе одну из подушек.
— Да нет, ничего я не боюсь…
— В чем же тогда дело? — требовательно спросил Серж, совершенно сбитый с толку.
— Сколько тебе лет? — робко спросила Джун.
— Двадцать пять, — ответил Серж. — Через три месяца исполняется двадцать шесть. А что?
Тебя не устраивает мой возраст?
Джун растерянно улыбнулась, не зная, как себя вести.
— А мне уже двадцать семь, — сказала она, глядя куда-то в сторону.
— И что? — по-прежнему ничего не понимая, спросил Серж.
Джун осмелилась посмотреть на него.
— Нет конечно, но…
— Какие могут быть «но»! Мы любим друг друга, нуждаемся друг в друге, нам хорошо вдвоем… — Серж замолчал, перевел дыхание. — По крайней мере, мне с тобой настолько хорошо, что ни о чем другом я не могу и мечтать.
Джун уловила в его голосе нотки обиды и поспешила сгладить неловкость.
— И мне с тобой хорошо. До умопомрачения! Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила тебя тогда в «Бездне». Об этом даже подумать страшно.
— Тогда зачем зацикливаться на мелочах? — проникновенно спросил Серж.
— Я не зацикливаюсь, просто так об этом сказала, — пробормотала Джун в свое оправдание.
— Вот и замечательно.
Серж обнял ее и опять потянулся губами к ее рту… И тут зазвонил телефон.
— Черт! — Он возвел глаза к потолку. — Надо бы отключить эту проклятую штуковину!
— Не надо, — возразила Джун. — Вдруг у кого-нибудь что-нибудь случилось? Я всегда задаюсь этим вопросом, когда не хочу отвечать на звонок.