Кон также подал встречный иск против федерального правительства, требуя возмещения ущерба в размере 100 миллионов долларов. Встречный иск состоял всего из четырех предложений, в которых говорилось лишь о том, что прокуроры предоставили двум газетам заведомо ложную информацию о Трампах.
Команда Трампа уделила больше времени и сил организации пресс-конференции. В зале заседаний нью-йоркского отеля "Хилтон" Дональд рассказал собравшимся репортерам, что федеральные прокуроры вступили в сговор, чтобы заставить Трампов и других домовладельцев принимать в качестве арендаторов получателей социального обеспечения. " Это было бы обратной дискриминацией. Правительство не собирается экспериментировать с нашими зданиями в ущерб себе и тысячам людей, которые живут в них сейчас".
На вопрос о том, какие у него есть доказательства того, что правительство пытается заставить его поселить в доме жильцов, находящихся на социальном обеспечении, Дональд ответил, что организацию ЛеФрака заставили подписать постановление о согласии с таким положением. Он знал, что это неправда. В постановлении о согласии, присланном Банни, не упоминалось о социальном обеспечении. Из него следовало, что ЛеФраки могут продолжать свою практику, требуя, чтобы еженедельный доход жильцов равнялся 90 процентам от месячной арендной платы - слишком высокий порог для получателей социального обеспечения. Ричард Лефрак заявил в интервью газете Times, что получатели социального пособия не могут соответствовать требованиям его компании по доходам, "если только у них нет богатого дяди", готового подписать договор аренды, что его вполне устроит.
В соответствующем заявлении прокуроры обвинили Кона и Трампа в том, что они занимаются "адвокатским боксом с тенью", надеясь добиться прекращения дела путем выдумывания воображаемого врага, чтобы сбить его с ног. Вместо этого, утверждали они, Трампы должны выступить с доказательствами под присягой.
Шесть недель спустя судья по этому делу, Эдвард Нихер, отклонил встречный иск Трампов. Подача встречного иска и его отклонение предсказуемо вызвали новые сообщения о предполагаемых расистских действиях Трампов. Затянув дело, Дональд также открыл дверь для более глубокого расследования ФБР.
-
Весной 1974 года к делу в качестве обвинителя подключилась молодой адвокат Донна Филдс Голдштейн. Жизнь Голдстейн и Дональда Трампа развивалась параллельно. Она была на год младше его и выросла в Квинсе, в миле к северу от особняка Трампа в Ямайка-Эстейтс. Но ее детским домом была квартира в простом доме из красного кирпича. Как и Дональд, она была внучкой иммигрантов. Ее дедушка и бабушка по отцовской линии, Якоб и Милли Финкельштейн, приехали в Нью-Йорк из России в 1907 году, спасаясь от погромов той эпохи. Они открыли прачечную, и отец Голдстейн продолжил семейный бизнес. Она окончила Jamaica High School - большую государственную школу, в которой учился бы Дональд, если бы отец не отправил его в частную школу. Она поступила в Бивер-колледж, тогда небольшой женский колледж недалеко от Филадельфии, и юридическую школу Ратгерс в Нью-Джерси, где преподавала молодая Рут Бейдер Гинзбург.
Первую работу в качестве юриста Голдштейн получила в отделе гражданских прав Министерства юстиции . Получив назначение в небольшую группу, которая вела дело против Дональда Трампа и его отца, она отправила в ФБР список бывших сотрудников компании Трампа, которых нужно было опросить на предмет дискриминационной практики , и сама начала назначать интервью с некоторыми из них.
В один из июльских дней Голдстайн назначил встречу с бывшим управляющим зданием Трампа по имени Томас Миранда, который уже однажды проходил собеседование с ее предшественником. Миранда рассказал, что три сотрудника компании Трампа, включая контролера, велели ему помечать заявления небелых соискателей большой буквой "С", означающей "цветной". В конце своего первого интервью он сказал, что боится, что Фред Трамп его отфутболит. К моменту беседы с Голдстейном его страх стал еще более всепоглощающим. Он сказал ей, что не хочет в этом участвовать, и снова выразил опасение, что Фред Трамп придет за ним. Но он пригласил Голдстейна остаться на кофе и пончики. Они поболтали о Пуэрто-Рико, где выросла Миранда, и о проблемах, с которыми пуэрториканцы сталкиваются в Нью-Йорке.