Через день Миранда навестил Трампов в главном офисе. Он проговорил с Дональдом около десяти минут и сказал ему, что не хочет быть вовлеченным в это "паршивое дело". Трампы написали на имя Миранды краткое заявление под присягой, в котором говорилось, что он ничего не знал о дискриминационной практике, и обвинялось, что Голдштейн запугивал и угрожал ему. Показания под присягой были нотариально заверены Уильямом Прейссом, давним сотрудником Фреда Трампа.
" Я больше не могу терпеть это преследование и прошу немедленно прекратить любые дальнейшие отношения с г-жой Голдштейн", - говорится в заявлении под присягой. "Кроме того, я хотел бы добавить, что я испаноговорящий пуэрториканец, нанятый непосредственно г-ном Дональдом Трампом".
Через десять дней после того, как Голдштейн допросил Миранду, Кон подал ходатайство с просьбой к судье Неахеру признать Голдштейна виновным в неуважении к суду за "приставания и угрозы" к бывшим сотрудникам. " С момента ее появления на месте происшествия расследование, которое велось в рамках законных приличий, превратилось в допрос, похожий на гестаповский", - написал Кон в заявлении под присягой. По его словам, бывшие сотрудники связались с Трампами, чтобы пожаловаться на то, что мисс Голдстайн запугивала их угрозами тюремного заключения, обвиняла во "лжи" и говорила, что их "записывает на пленку" правительство. В ходатайстве также утверждалось, что Голдштейн и студенты-практиканты "буквально спустились" в офис Дональда Трампа.
Кон не объяснил, чем "буквальное происхождение" отличается от "прибытия". Но еще более агрессивным было использование им слова "гестапо" для описания действий молодой женщины, чьи дедушка и бабушка бежали от толпы евреев-убийц в России. Хотя Кон и не практиковал, он сам был еврейского происхождения. Начальство Голдстейн обеспокоилось тем, что обвинения могут повредить ее карьере, если не принять меры. Они потребовали провести слушание, чтобы поставить точку в этом вопросе. Кон вызвал только двух свидетелей. Первая, Кэрол Фальконе, которая ушла из компании Трампа, чтобы открыть свой собственный магазин сэндвичей, показала, что чувствовала себя "преступницей, задержанной по уголовному обвинению", потому что агенты ФБР пытались связаться с ней в неурочное время.
Миранда заявил в суде, что не понимал многих формулировок в своих показаниях под присягой, но все равно подписал их. Он показал, что, когда Голдштейн допрашивала его в его квартире, он почувствовал угрозу, потому что она сказала ему, что если он не будет с ней разговаривать, то, возможно, "вышестоящая инстанция" попросит поговорить с ним. Он понял, что это означает агента ФБР. Когда коллеги Голдштейна допрашивали Миранду, его рассказ об их беседе звучал довольно приятно. Миранда признал, что пригласил Гольдштейна выпить кофе с пончиками и сказал, что ей будут рады в его доме в любое время. " Милая девушка, выполняющая свою работу", - сказал он.
Судья Нихер позволил слушаниям продолжаться несколько часов. Он дал Кону последний шанс объяснить, в чем дело. Кон, наводивший ужас на десятки людей в качестве главного адвоката Джо Маккарти в 1950-х годах, наконец назвал то, что он считал главным нарушением: "Я считаю, что в деле о гражданских правах агенты не должны находиться дома у потенциальных свидетелей".
Судья не согласился. Нихер напомнил Кону, что ФБР отвечает за расследование как уголовных, так и гражданских дел для Министерства юстиции. " До меня впервые дошло, что кто-то обвиняет агента или агентов ФБР в гражданском деле в поведении, которое можно назвать штурмовым или гестаповским", - сказал Нихер. Он отверг последние попытки Кона и Дональда Трампа обойти доказательства по делу, добавив: "Я не нашел в материалах дела никаких доказательств, подтверждающих такое обвинение, и считаю, что оно совершенно безосновательно".
-
Потратив год на серию неудачных тактик, Кон и Трампы вернулись к переговорам о мировом соглашении, за которое с самого начала выступал Банни Линденбаум. В январе 1975 года они достигли соглашения, но прокуроры не смогли заставить Кона организовать его подписание. В июне этого года Голдштейн и ее начальник Фрэнк Э. Швельб, юрист Министерства юстиции, курировавший все дела о справедливом жилье в стране, попросили судью Нихера принудить Трампов подписать соглашение. Они также обратились к Кону, попросив судью наказать его и Трампов за то, что они оттягивали неизбежное, неоднократно нарушая назначенные встречи в течение предыдущих шести месяцев.
Нихер назначил слушания на ту же неделю. Фред Трамп сразу же встал, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией. Он говорил как человек, уставший от бессмысленных задержек и судебных издержек, вызванных затягиванием этого дела. " Без протокола, судья, мы можем подписать договор сегодня утром", - сказал Фред под протокол. "Вы решаете. Мы изменим их, поставим автограф". Судья Нихер начал говорить, что соглашение, похоже, "окончательное или очень близкое к краю", когда Фред Трамп снова прервал его. " Один час, судья", - сказал Фред. "Мы уйдем отсюда".