"Потому что я считаю, что это очень подлая жизнь", - ответил Дональд. "Я бы любил и посвятил свою жизнь этой стране, но я вижу, что это подлая жизнь. И я также вижу это в ком-то с сильными взглядами, а кто-то с такими взглядами, которые, возможно, немного непопулярны, что может быть правильным, но может быть непопулярным, не обязательно будет иметь шанс быть избранным против кого-то с не очень большим мозгом, но большой улыбкой". Это печальный комментарий к политическому процессу".
Ему, безусловно, помогли средства массовой информации, которые, отчасти благодаря достижениям и богатству его отца, редко пересматривали его заявления и доверяли всему, что он говорил. Барретт сказал, что состояние Трампа "оценивается более чем в миллиард долларов". Возможно, это и так, но эти здания по-прежнему полностью принадлежат Фреду Трампу.
-
В 1979 году, за год до открытия отеля, Дональд Трамп отчитался о налогооблагаемом доходе в размере 3,4 миллиона долларов и не заплатил подоходный налог. Его проекты приносили расходы, но не приносили существенного дохода до открытия Grand Hyatt. Тем не менее, благодаря своему отцу, он вел жизнь, которая носила признаки чрезвычайного богатства и успеха, включая лыжный дом в Аспене и арендованный летний домик в Хэмптоне.
Его отец обеспечил финансовую поддержку и связи, благодаря которым "Гранд Хаятт" стал жизнеспособным. Он финансировал своего сына, оплачивая услуги дорогих юристов, консультантов и архитекторов, выступая поручителем по банковским кредитам и предоставляя ему миллионы долларов в виде предполагаемых займов для покрытия операционных расходов и превышения бюджета. Примерно в то время, когда открылся "Гранд Хаятт", Дональд арендовал собственный офис на Манхэттене, и Фред оплатил и его. В течение десятилетий мы не знали, что Дональд никогда не вернет по меньшей мере 15 миллионов долларов из тех денег, которые он занял у своего отца в те годы. По сути, отец дал ему капитал на открытие бизнеса, но не получил доли в этом бизнесе. Говоря языком налогового кодекса, Фред сделал своему сыну облагаемые налогом подарки, замаскированные под займы, - вероятное налоговое мошенничество, которое осталось незамеченным.
В проекте Grand Hyatt был один аспект, который Дональд не хотел повторять: над входной дверью появилось чужое имя. Когда отель открылся, он придумал временное решение. На строительных лесах у здания Grand Central, выходящего на Парк-авеню, на виду у приближающихся машин и пешеходов, появился большой баннер, на котором было всего пять больших печатных букв: TRUMP.
" Это была моя идея, сто процентов", - сказал Дональд обозревателю газеты New York Daily News. Он убедил городские власти не платить налог с продаж стройматериалов во время строительства, а использовать эти деньги позже для оплаты услуг клининговой бригады, которая удалит с внешней стороны Гранд-Сентрал копоть и голубиные какашки, остававшиеся там десятилетиями. Пока уборщики работали, Дональд повесил табличку и теперь говорил так, будто совершает более важное гражданское служение , чем просто платит налоги. "Никто еще не реставрировал Гранд-Сентрал", - сказал он газете Daily News. " Из-за масштаба проекта он становится важным событием. Это означает, что мы приступили к работе".
В конце концов появились городские рабочие и сняли баннер, отдав его Уокеру, человеку Трампа на этом участке. Глупый выбор, подумал Уокер. На следующий день некто под любимым псевдонимом Трампа, мистер Джон Бэрон, позвонил в Daily News от имени Trump Organization и сообщил, что баннер украден, но скоро будет заменен. И действительно, Уокер с несколькими мужчинами забрался на вершину строительных лесов и вновь повесил баннер. И там название TRUMP оставалось до тех пор, пока уборщики не закончили работу. Это был последний раз, когда эти пять букв не появлялись на стенах проектов Дональда Трампа.
Башня господина Барона
в конце 1979 года,
Дональд шел мимо "Тиффани", за угол Пятьдесят седьмой улицы и Пятой авеню, туда, где компания "Бонвит Теллер" ремонтировала здание поменьше, чтобы заменить то, которое собирались снести. Все еще бойкий, со светлыми волосами выше воротника в свои тридцать три года, он выделялся среди потных и грязных рабочих. Он остановился, чтобы поболтать с бригадиром, который рассказал ему, что он и его работники приехали из Польши. Они были известны как "Польская бригада" и работали за пять долларов в час, а то и меньше, гораздо дешевле, чем члены профсоюза, и у них не было легального иммиграционного статуса. Как вспоминал бригадир, Дональд осмотрел бригаду и сказал: "Эти польские парни - хорошие, трудолюбивые работники".