Мистер Фостер рассказал о том, как приблизительно на двухсотом метре проводится определение пола будущих индивидуумов. Объяснил систему маркировки: самцы помечаются буквой "Т", самки — кружком, а те эмбрионы, которым предстоит стать франкмартинами, — черным вопросительным знаком в белом кружке.
— Ибо, разумеется, — сказал мистер Фостер, — в огромном большинстве случаев плодовитость только мешает. Один плодоносный яичник из тысячи двухсот — этого для наших целей было бы более чем достаточно. Однако мы хотим иметь достаточно богатый выбор. И, конечно, очень высокий процент выплаживания. Поэтому мы позволяем нормально развиваться довольно большому количеству женских эмбрионов — до тридцати процентов. Остальные на протяжении всего остального цикла через каждые двадцать четыре метра получают дозы мужских половых гормонов. И в итоге, — заключил мистер Фостер, — мы можем с гордостью сказать: вместо того, чтобы рабски копировать природу и подчиняться ее капризам, мы видоизменяем законы природы и создаем в мире гораздо более совершенное общество, являющееся результатом трудов человеческого гения.
Мистер Фостер потер руки. Действительно, человек не удовлетворяется тем, что просто выращивает зарождающиеся эмбрионы — это-то может сделать даже корова.
Мы, кроме того, предопределяем и развиваем. Мы декантируем наших детей в качестве социализированных человеческих существ, будущее которых запрограммировано, — от эпсилонов до альф, от будущих ассенизаторов до будущих...
Он хотел сказать: "будущих властителей мира", но вовремя осекся и вместо этого закончил:
— ... до будущих Директоров ИЧП.
Директор ИЧП, оценив этот тонкий комплимент, довольно улыбнулся.
В этот момент группа проходила мимо триста двадцатого метра на стеллаже номер одиннадцать. Молодой механик из касты бета-минус вертел отверткой в насосе суррогата крови у проходящей мимо колбы. Несколько уверенных движений — и все было закончено. Механик отступил на шаг, полюбовался делом рук своих и принялся за следующую колбу.
— Он уменьшает количество движений поршня в минуту, — объяснил мистер Фостер. — Насос работает медленнее, и поэтому суррогат крови пропускается сквозь легкие через более длительные интервалы. Следовательно, эмбрион получает меньше кислорода. Нехватка кислорода — это лучшее средство для задержки развития эмбриона.
Мистер Фостер снова потер руки.
— А для чего нужно задерживать развитие эмбриона? — спросил пытливый студент.
— Осел! — неожиданно сказал Директор. — Чем к более низкой касте предопределено принадлежать эмбриону, тем меньше кислорода он получает. Прежде всего нехватка кислорода воздействует на мозг. Затем — на скелет. Если эмбрион получает семьдесят процентов нормального кислородного питания, он станет карликом. Если меньше семидесяти процентов, то — безглазым уродцем. Однако уродцы нам вовсе ни к чему.
Тут в голосе мистера Фостера зазвучали нотки радости и надежды.
— О! — воскликнул он. — Если бы мы могли открыть способ ускорения периода созревания — какое бы это было благо для Общества! Вспомните, например, про лошадь.
Студенты вспомнили про лошадь.
— Лошадь становится взрослой в шестилетнем возрасте. Слон — в десятилетнем. А человек еще и в тринадцать лет не достигает даже половой зрелости. Разумеется, результатом такого замедленного физического развития является высокое умственное развитие человека.
Действительно, кто бы мог подумать?
— Однако что касается эпсилонов, — справедливо заметил мистер Фостер, — то ведь нам совсем не нужно, чтобы они обладали высоким умственным развитием.
А раз это не нужно, то этого и не происходит. Однако хотя мозг эпсилона вполне созревает до необходимого ему уровня уже к десятилетнему возрасту, тело эпсилона еще восемь лет не способно к тяжелой физической работе. Долгие годы излишней, бессмысленно растрачиваемой незрелости!
Если бы можно было ускорить темпы физического развития человека, скажем, до темпов физического развития коровы — какая бы это была для Общества экономия сил и средств!
— Колоссальная! — зашептали студенты; энтузиазм мистера Фостера передался и им.
...Горячие туннели чередовались с холодными туннелями. В них эмбрионов вдобавок раздражали рентгеновскими лучами. К моменту декантирования эмбрионам уже будет привит ужас перед холодом. Этим эмбрионам предстояло отправиться в тропики и стать там шахтерами или сталелитейщиками. Впоследствии их мозг подтвердит им благодетельность того, с чем уже раньше свыклось их тело.