— Но вы можете требовать императорского разбирательства, если речь идет о вашей жизни, — ректор покачал головой.
— Или чести, — тихо сказала я.
— Отлично, — развернулся на каблуках барон. — Тогда я распоряжусь, чтобы ваша преподавательница ждала начала разбирательства в камере Уголовной полиции. Там ей самое место. С проститутками!
— Со всем уважением, барон, но этого не будет, — отрезал ректор.
— То есть…
— Моя сотрудница — пусть и отстраненная от преподавания на время разбирательства — проведет время под домашним арестом на территории Академии.
— Вы бы лучше за свое место переживали, а не за вашу… совратительницу.
— Гилмор, — тяжело проронил ректор, — должен напомнить, что мои заслуги перед троном ничуть не меньше, чем ваши. И в конечном итоге, разбираться во всем будет его величество. Если императору будет угодно освободить меня от занимаемой должности — так тому и быть. Тем не менее, я буду настаивать, чтобы с госпожой преподавательницей беседовал Фредерик Тигверд. Лично. А не принц Тигверд или милорд Милфорд. Они, насколько я помню, ваши близкие друзья еще с военной академии?
Воздух между магами превратился в пар. Глаза ректора вспыхнули синим. Это было… красиво.
— Да как вы смеете! Мало того, что в вашем университете было совершено преступление по отношению к моему сыну, так вы еще и пытаетесь обвинить меня в попытке использовать личные отношения с целью подтасовки очевидных фактов? И без того слишком очевидных! Можете быть уверены, в этом нет необходимости!
Барон Гилмор вышел, громко хлопнув дверью.
— Да… Дела… — посмотрел на меня ректор.
Я опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Может быть, вы и правы, — неожиданно тихо сказал Швангау. — Хотя для вас проще было бы уехать сразу. Я думал предложить вам денег. Выбрать мир, в котором вы могли бы начать новую жизнь — раз уж так получилось.
Я отрицательно замотала головой.
Ректор о чем-то тяжело вздохнул и проговорил:
— Рене, идите к себе. И постарайтесь ни о чем не думать.
С трудом поднялась.
Мужчина протянул мне платок. И приказал:
— Спину ровно. Решили сражаться за свою честь и достоинство — боритесь до конца.
Я вышла из кабинета, сжимая платок в кулаке. Пересекла приемную. Вышла под обстрел взглядов коллег. Генри!
— Генри… — прижалась к любимому плечу.
— Госпожа Агриппа, — раздался над головой холодный голос. — Вы должны понимать, что в связи со сложившимися обстоятельствами, я не имею возможности сохранять данные вам ранее обязательства.
— Что? — медленно подняла голову, чувствуя, как от меня осторожно, но настойчиво отстраняются.
— Женщина, которая за моей спиной затеяла любовную интрижку с мальчишкой-студентом, не может быть моей женой, — отрезал жених.
— Вот как… — проговорила я.
— Что тут происходит? — раздался за моей спиной голос ректора Швангау.
— Уже ничего. Простите, — сказала я, сняла кольцо с пальца и отдала преподавателю истории.
— Я понимаю, почему здесь присутствует госпожа Агриппа, — голос ректора был очень и очень недовольным. — Но вот присутствие остальных… коллег — для меня необъяснимо. В чем дело, господа и дамы?
Короткие поклоны — и все разбежались древесными туканами. Включая моего бывшего жениха.
— Пойдемте, я провожу вас, — сказал ректор.
— Спасибо.
— Держитесь.
Он предложил мне руку, о которую я оперлась.
— Бывают дни, — шепнул он мне. — Когда кажется, что все рухнуло. Но надо помнить — и это тоже пройдет. Придет время — начнется что-то новое.
— А у вас… У вас были такие дни?
— Да. Были… — грустно улыбнулся он, смотря куда-то перед собой.
— И что вы делали?
— Да что только я не делал. Выл. Пил. Дрался.
— Стало легче?
— Нет, — честно признался он. — Но так прошло какое-то время. Я тогда никого не убил — смог. До сих пор невероятно горжусь собой, между прочим.
— Простите меня, — проговорила я.
— За что?
— Подвела университет. Теперь… будет скандал?
— Будет. И я, все обдумав, решил сделать его грандиозным.
Я вздрогнула.
— Не можешь контролировать безобразие — возглавь его.
Мы дошли до корпусов, где жили преподаватели. Я обратила внимание, что по дороге нам никто не попался. Всех — как ветром сдуло. Лишь все время казалось — мелькают огненно-рыжие всполохи. То тут, то там.
Ректор Швангау поклонился:
— Рене… Я не могу вам гарантировать, что вы не пострадаете в результате всей этой истории, но одно я вам обещаю: все причастные будут наказаны.