Вечером пошли сестры на гору; подошли тихонько к хижине портного. Там брезжит свет. Заглянули в окошки: видят, действительно, нужда большая… Ничего не прибавил бедняга, только правду написал… Пошли, взяли каждая по ребенку и понесли домой.
София очень нравилась одному доброму парню, да и он был ей по сердцу; однако, когда он посватался, она отказала ему.
— Я вас так люблю, — сказал жених — что готов ждать сколько угодно, ни на ком другом не женюсь. Когда передумаете — скажите.
— Если так, — ответила София, — признаюсь вам откровенно, почему отказываю. Не могу я расстаться с детьми, которых приняла на свое попечение.
— Раз я беру мать, беру и детей — заявил молодец.
Поженились. И не только все дети остались при них, а еще принимали они потом и других сирот, и воспитывали их, как родных.
— «Видя такие благодеяния этих христолюбцев, их считают людьми состоятельными, — писал Оберлин. — А я твердо знаю, что заработки их незначительны. На благодеяния они тратятся много, но у них зачастую не на что купить себе необходимого платья».
Назовем еще Катерину Шейдекер, Марию Миллер… И о них Оберлин свидетельствует:
«Бесплатно занимаются с соседними детьми; сами бедны, а находят возможность помогать людям: это истинные матери сирых и страждущих».
Первою няней в детских приютах была Сара Банцет — тоже девушка очень замечательна, но она, к сожалению, умерла в раннем возрасте, 29-ти лет от роду.
В приютах, школах няни, учителя, учительницы говорили с детьми, и приучали их говорить между собою только на хорошем французском языке. Вскоре старый говор молодежь и понимать перестала; мало-помалу он вовсе и вывелся. Приучали тут также детей к чистоте, опрятности, к приветливому обращению друг с другом и со старшими. Везде дети видели только заботу о себе, постоянно слышали, что люди должны помогать один другому… и вырастали в этих правилах.
Но как же было Оберлину приучать своих прихожан жить собственным умом; не надеяться постоянно на помощь, на руководство со стороны? Для этого лучшая дорога — раз дав образование людям, приучать их к дружной заботе об общем деле.
— Вы бы, — начал поговаривать пастор, — сходились между собою потолковать о том, что у кого в хозяйстве делается. Друг другу бы советом помогали; каждый рассказывал бы другому что испытал, что прочел. Может сообща книжку выпишите, семян каких… А то ведь есть сельскохозяйственные общества, конторы разные. Можете — если чего не знаете — туда написать, спросить совета.
Толковал, толковал и учредился «Сход хозяев Каменистой долины». Всякий, кто в этот сход являлся или — как это называлось — каждый «член схода» вносил по нескольку копеек в год на письма, книжки, хозяйственные газеты, семена…
И пошло дело на лад. Вскоре «Страсбургское сельскохозяйственное общество» приняло «Сход хозяев Каменистой долины» под свое покровительство, стало им помогать: книжками, советами, а иногда и деньгами. Устроили при «Сходе» питомник плодовых деревьев, лучших хозяйственных орудий и семян. Продавались они при нем и дешевле, и со всякими льготами, в рассрочку. Много «Сход» помог хозяйству долины, а — главное — в нем прихожане Оберлина день ото дня все больше приучались следить за улучшениями в хозяйственном деле, испытывать что им пригодно, приучались вести свое дело сами и сообща.
Видя это, добрый пастор мог надеяться, что и без него хозяйство в долине пойдет исправно, не упадет.
Завел он затем сберегательную кассу (кассу для сбережений), и — отдельно от нее — ссудную кассу.
В устройстве ссудной кассы опять помогли пастору добрые люди со стороны. Она назначалась для бедных людей; на выручку их в черный день. Собрал пастор разными пожертвованиями для нее на наши деньги рублей триста, и стал раздавать взаймы при беде кому сколько, но не свыше рублей 12-15-ти. Поправившись, необходимо нужно было деньги отдать, хотя понемногу. И отдавали исправно: очень уж стыдно было перед людьми не отдать! Ведь не отдал кассе, когда мог, — значит у других бедных отнял; им не из чего будет помогать. И сберегательная и ссудная касса потом перешли в общественное ведение.
Учил Оберлин людей собираться также для поддержки друг друга в добрых правилах и добром житии; учредил «Христианское сообщество». Члены этого сообщества, также как члены «Хозяйственного схода», вносили ежегодно по нескольку копеек на общие газеты, книжки, переписку. Собирались, толковали о воспитании детей, о домашних делах, о том — какие где нужды есть, как этим нуждам помочь; пели сообща священные песни; старались укреплять друг друга в добре, в жизни христианской.