Когда мои мысли дошли до того, чтобы позвать голема и заставить его перетащить меня в ванну, в комнату вошел Миалле. Поднял столик и поставил на него кувшин с соком, два стакана и тарелку с канапе.
— Ванна готова, ваша одежда там же. Как решите встать, позовите меня. Я перестелю кровать, пока вы будете приводить себя в порядок.
Глядя на довольно улыбающегося Миалле, мне захотелось запустить в него чем-нибудь. Только лень было…
***
Таир Кандарский
Решения императора о назначении меня наместником в Далиаван я ждал с двадцати двух лет. Именно тогда Саул, уже будучи кронгерцогом, впервые вызвал настоящий гнев императора своей выходкой. Для того, чтобы заработать побольше денег, он под страхом тюрьмы, запретил нашим перекупщикам покупать привезённые из Уангая специи. А когда отчаявшиеся торговцы опустили цену в половину, он всё скупил, а затем по прежним торговым ценам продал всё нашим купцам. И, разумеется, в торговую гильдию полетели жалобы.
Тогда император в первый раз прислал в Далиаван проверяющих, а меня отозвали из гарнизона и высочайшим приказом посадили за изучение договоров и торговых контрактов. Видя такое дело, братец присмирел. Видать, почуял, что кресло под ним дымится. Несколько лет Далиаван жил спокойно. Но меня император не отпустил от себя, и вслед за экономикой мне было велено изучать внешнюю политику. А все мои брачные предложения были аннулированы.
Последнее меня мало огорчило. Гораздо больше расстроился наследник Эверон, которого я почти согласился видеть супругом. Ну, а что? Комплекцией он не сильно меньше меня, да и в постели не прочь был время от времени менять позицию. Он практически был единственным моим постоянным любовником. Остальные редко решались на следующий раз.
Вторая проверка была направлена в Далиаван по просьбе нашего отца, который внезапно обнаружил несколько долговых расписок на крупную сумму, подписанных Саулом. Сообразив, что растрата денег семьи — это одно, а хищение имущества императора — совершенно другое, герцог Кандарский предпочёл отправить своего супруга самому объясняться с венценосным братом.
В этот раз Саул разругался уже с родителями, обвинив отца в том, что он намеренно унижает его перед императором, желая вернуть себе титул кронгерцога, да ещё и меня приплёл. А тут как раз скандал у Дансаров вышел. Вот младший дядюшка и предложил мне этот брак с пожеланием поставить на место зарвавшегося мальчишку.
Да, Георг младше меня, хотя всего на два года. Неглупый, кстати, и как маг силён. Только ревность к брату забивает все положительные качества. Всё ему кажется, что это другим всё легко и просто и только ему всё тяжким трудом достаётся. Рано ему власть в руки попала. Лет через десять хорошим хозяином мог стать.
В Далиаван я вызвал его сразу после принятия титула. Георг побесился, покидался на стенку и скрипя зубами принял решение императора. А куда ему деваться? Иначе — только на погребальный костёр. Вот сейчас он и страдает показательно в своей комнате. Я пока его не трогаю, мне бы с Саулом разобраться.
Да, император решил мне проверку устроить, заодно и другим показать, что я готов нести ответственность за регион. Он оставил решение о наказании Саула на моё усмотрение. А мне теперь голову ломай. Так ничего толком и не придумав, я направился в тренировочный зал выплеснуть свою злость. Вот только чего я не ожидал, что окажусь там не один. Георг, ловко орудуя огненной плетью и шамширом, крушил тренировочных големов.
— Хватит портить имущество, — остановил я его. — Если некуда девать дурь, то давай поединок.
— Сам сказал, — прошипел Георг и тут же ударил меня плетью.
Огонь — одна из самых сильных стихий, но и самая затратная. Вот только он забыл, что я уникум, а точнее — гаситель. Я даже закрываться не стал — просто поймал плеть рукой и она рассыпалась снопом безобидных искр. А дальше в ход пошло оружие.
Когда через полчаса мы, вымотанные и опустошенные, остановились посреди зала, Георг уважительно цокнул.
— Против такого противника и не знаешь, что применить. С чего это, господин Таир, такой нервный сегодня? Не даёт никто?
— Когда ж ты вырастешь, Георг? У тебя любая тема к кровати сводится.
— Это тебе легко говорить, а мне каково из полновластного герцога в младшие супруги?
— Вот не пойму я тебя, с чего ты взял, что положение младшего — унизительно? Или сам только и ждал, как бы злость на ком выместить, да не вышло? Посмотри на достойные семьи. В них младший всегда помощник и советчик, а не только постельная грелка.
— И что, мои советы тебе нужны?
— Не помешало бы.
— Ну так поделись, о чём у кронгерцога голова болит? — прищурился Георг.
— Саул, — вздохнул я. — Племянник императора, которому была доверена одна из важнейших провинций, совершил измену и продал огромное количество наших граждан в рабство. Это удар в первую очередь по светлому образу императорской семьи. Наказать его необходимо, и так, чтобы все поняли, что за подобное никому спуску не будет. Вот только я никак не могу придумать, как сделать так, чтобы это наказание с моей стороны не выглядело как попытка отомстить старшему брату?
— Саул — пространственник, так пусть и вернёт домой всех, кого продал.
— И где их всех искать? Кто скажет, куда их увезли?
— Торгаши. Они точно знают, кого где продали. Посредники Саула ведь арестованы? А жить они хотят. Так пусть их семьи найдут и выкупят у нынешних хозяев наших рабов. Да хоть выкрадут. А Саул пусть порталы открывает, вытаскивать их.
— Хм, а тем, кого вернули — компенсацию из личных средств Саула. Количество проданных свитков известно, значит, и пленников должно быть столько же, — продолжил я рассуждать. — А затем публичное покаяние. Пусть расскажет на Всеобщем совете, кто его надоумил и какие цели он преследовал. Ну, а дальше… А дальше — он станет единственным рабом в империи! Исключением, подтверждающим правило. И каждый, от крестьянина до лорда, будет об этом знать. И каждому он в ноги кланяться будет, чтобы на своей шкуре почувствовал, на что людей обрёк.
— Бордель ему организуй. Личный, — рассмеялся Георг. — Где каждый за плату его поиметь сможет. А родственники пострадавших — бесплатно!
— Георг, ну почему у тебя любая тема к постели сворачивает?
— Да, может, потому, что надоело за два года дрочить, имея младшего! От меня, по твоей милости, даже слуги посбегали! — рыкнул Георг.
— Ну так и подошёл бы с лаской, — ухмыльнулся я. — А не с приказным тоном. Глядишь, и получил бы.
Легко скользнув вплотную к супругу, я притянул его к себе.
— Если я люблю быть сверху, это ещё не значит, что мне не нравится быть снизу. Если любовник хороший. Идею ты мне подал стоящую, так что в компенсацию за два года семейной жизни я готов показать тебе, чего ты лишился из-за своей грубости и детской обиды.
Забавно было наблюдать, как меняется выражение лица Георга, когда до него стал доходить смысл сказанного мной. Как из озлобленного пса он превратился в хищную мантикору, которая увидела добычу. Ну-ну, пусть постарается. Если действительно сможет доставить удовольствие — буду его иногда баловать.