— Но я действительно положила его в надежное место, где его никто не найдет.
Я сказал:
— Послушайте, в настоящий момент у меня нет времени. Я же дал вам вчера адрес.
— Адрес?
— Да.
— Что-то не помню.
— Куда вы должны пойти в случае…
— О да, теперь припоминаю.
— Вот и идите туда.
— Вы хотите, чтобы я…
— Идите туда!
— Хорошо, Дональд.
— И немедленно. И ничего не берите с собой. Поняли?
— Да.
— Это все.
— Благодарю вас, Дональд, — сказала она. — Всего хорошего.
Она повесила трубку, но я свою продолжал держать и говорить в нее:
— Самая большая сложность заключается в том, что у нее три свидетеля, а у вас один. Да, да, он сам и еще двое мужчин… И конечно, он это сделает… — Наговорив еще Бог знает чего, я наконец бросил трубку и сказал Элси: — В следующий раз никогда не соединяйте меня с людьми, которые сами не знают, что они хотят, и потом…
— Простите, я думала, что эта дама по делу о шантаже.
— Нет, — ответил я. — Речь идет о несчастном случае на перекрестке.
Селлерс, казалось, проглотил мой обманный маневр.
— Ну, что нового, Дональд?
— Да ничего особенного, — ответил я. — Я чувствую себя прекрасно.
— Почему?
— Всю ночь не спал.
— Совесть замучила?
Я покачал головой:
— Зуб.
— Это плохо. Почему же вы не обратитесь к врачу?
— Так и сделаю, как покончу с делами.
— Вам можно посочувствовать. Зубная боль может превратить жизнь в кошмар.
— Как дела у Баллвина и его жены?
— Она все еще без сознания, а у него не плохо. Нет сомнения, отравление произошло от тостов с анчоусной пастой. Но в тюбиках яда не нашли. Должно быть, его насыпали уже на тосты.
— И когда это было?
— Мы не знаем. Миссис Баллвин сама их и готовила, точнее, подавала. Но так как она еще без сознания, мы не можем у нее спросить. Горничная утверждает, что миссис Баллвин начала готовить тосты, когда кухарка пришла в кухню. На подносе красовалось около десятка маленьких квадратных тостов. Закончила работу кухарка, украсив их рыбной пастой.
— И когда они были сервированы?
— В том-то и вопрос, — сказал Селлерс. — Баллвин пришел домой позже, чем обычно, и кухарка поставила поднос с тостами на буфет. Миссис Баллвин сказала ей, что будет обедать в городе, ну, кухарка и решила, что от нее ничего не требуется.
— Как долго лежали тосты на буфете?
— Минут пятнадцать. Во всяком случае, не более получаса.
— И что произошло потом?
— Когда пришел Баллвин, привратник принес тосты. Баллвин как раз хотел приготовить себе коктейль, а его жена предложила ему попробовать эти тосты. Он попробовал, и они ему очень понравились. Кроме того, он, казалось, был в лучшем настроении, чем накануне.
— Что вы можете сказать о привратнике?
— Не беспокойтесь. Мы прощупаем основательно весь персонал. Включая и секретаршу миссис Баллвин.
— Да, значит, у вас трудный будет сегодня денек.
— Конечно. А что вы скажете об этом Китли?
— А что я должен о нем сказать?
— Та еще штучка, вам не кажется?
— Откуда мне знать?
— А вы не считаете, что он немного шантажирует нашего добряка Джеральда Баллвина?
— Если это так, то он вряд ли будет травить курочку, которая несет ему золотые яйца.
— Об этом мы тоже думали, — сказал Селлерс и добавил: — Но удар мог быть нанесен не по нему, а по миссис Баллвин.
Я заметил:
— Если яд был в тостах или, соответственно, в пасте, нельзя было заранее предположить, для кого пробьет последний час.
— Что вы имеете в виду?
— Ни один человек не мог бы предсказать, кто какой тост возьмет и сколько их съест. Если бы Баллвин был голоден, то он съел бы с полдюжины тостов, а его жена, напротив, один или два. В этом случае Баллвин бы отправился на небеса, а его жена просто отравилась — может быть, и тяжело.
Селлерс сказал:
— Мы продумаем все возможности еще раз и внимательно. А я-то полагал, что вы нам смогли бы немного помочь.
— Каким образом?
— Вы же пройдошливый парень, Дональд. Предположим, что у вас появилось намерение кого-нибудь отравить. Или, точнее, вы хотите отравить супруга, а жену — нет. Вы избираете для этого сандвичи…
— Хватит. Уматывайте отсюда, у меня болит зуб, — хмуро бросил я. — Еще один вопрос: много яда проглотили эти Балл вины?