Он был очень молод, лет двадцати четырёх — двадцати пяти. Был очень красив собой: какие-то благородные черты лица, синие волосы в весьма странной причёске, похожей на ананас (Фран уже знал, как будет доставать его), а тонкий хвостик доходил чуть ли не пояса; глаза были странными: один был красным, второй — синим. Линзы, что ли? Лицо его в общем выражало какую-то хитрость, загадочность. Зеленоволосый точно не мог сказать. Одет этот его новый репетитор был в чёрные узкие брюки, с каким-то странным поясом, точнее, поясами, в белую рубашку с галстуком и лёгкий чёрный плащ.
Сейчас лицо его новоявленного репетитора, кроме загадочности, выражало и, мягко говоря, злость. Тут Фран вспомнил, что голый, но делать что-либо было поздно — он уже ощущал, как его просто прожигают взглядом эти разноцветные глаза, рассматривают каждый его сантиметр. Франу стало не по себе. Хотя… виноват он сам. Но он решил всё-таки нарушить это молчание.
— Эм… здрасьте!
Тот кивнул и прошёл мимо Франа в прихожую. «Ничего себе, какие мы гордые! Даже не здоровается», — это малость задело гордость зеленоволосого. Хотя он прекрасно понимал его, ведь был виноват в том, что его репетитор простоял долгое время перед порогом. Как тут не злиться!
— Мм… знаешь, это немного неправильно… — наконец произнёс мужчина, снимая с себя пальто и вешая на крючок. Его голос отчего-то поначалу немного не понравился Франу.
— Что неправильно? — не понял зеленоволосый.
— Гостей в неглиже встречать, — репетитор ухмыльнулся. «Ох, не нравится мне уже этот тип! Вот не знаю, почему, вроде всего пару предложений сказал, а уже бесит!» — думал Фран, а вслух сказал:
— Если бы о приходе гостей нормально уведомляли, то и приветствие было бы соответствующим.
— Ку-фу-фу! А ты дерзкий! — проговорил он. «Странный смех… Даже немного жуткий», — размышлял Фран. Тем временем его репетитор подал ему руку и сказал:
— Ну что ж, давай для начала познакомимся, мой не пунктуальный ученик! Меня зовут Рокудо Мукуро, и я, как ты уже наверное догадался, твой репетитор!
Фран протянул руку в ответ и пожал руку Рокудо, говоря при этом:
— Я Фран Кёнэ! Приятно познакомиться! — а рука синеволосого была холодной.
— Надеюсь, Фран Кёнэ… — проговорил его учитель.
— На что вы надеетесь? — с удивлением спросил Фран.
— Боже! — Мукуро хлопнул себя по лбу. — На то, что ты уже когда-нибудь оденешься. Глупый ученик!
Тут зеленоволосый вспомнил, что, действительно, одеться бы ему не помешало. Закрыв за своим учителем дверь, он побежал в свою комнату, крикнув что-то там о том, что Рокудо может располагаться. Наскоро надев на себя чёрные бриджи и толстовку, Фран вышел в гостиную. Там уже преспокойно сидел и попивал чаёк его репетитор. Сам Кёнэ не понимал, отчего, но этот человек заставлял его беситься до невозможности. Его, самого безразличного и умеющего самого ответить язвительностью человека?! Фран, кажется, переставал понимать самого себя.
— Мм… ну в вот в таком виде ты мне нравишься больше! — проговорил Мукуро, поглядывая на своего ученика и отхлёбывая из чашечки чай. Кстати, где он его взял?
— Я вам нравлюсь? Хороший у вас вкус, однако! — ответил Фран. С его волос стекала вода, поэтому он отошёл в ванну, чтобы взять полотенце и вытереться.
Мукуро никак на это не ответил, лишь прикрыв глаза, чему-то усмехнулся. Но оставался спокоен! И это заставляло беспокоиться самого зеленоволосого. Неужели он потерял умение язвить?
Уже из ванны Фран спросил:
— А как мне вас называть?
— Великий учитель мой, Рокудо Мукуро — вот так сойдёт! — с заметным издевательством произнёс его учитель.
— Нет, я сам решу, как мне вас называть… — сдержанно ответил Кёнэ, спокойно вдохнув и выдохнув. «Нет, нельзя сейчас злиться…» — успокаивал сам себя он.
— Я буду вас звать Мукуро-сенсей, — вдруг сказал зеленоволосый.
— Оя-оя! Как режет слух! Это что, на японский лад какой-то? Японией увлекаешься?
Фран вышел из ванны и кивнул. Ну да, он был заядлым японистом. А что, спрашивается, делать в свободное время?
— «Сенсей» переводится как учитель.
— Хмм… получается, Мукуро-учитель? Ладно, сойдёт, — синеволосый удовлетворённо кивнул.
Кёнэ решил задать так долго мучивший его вопрос:
— Но зачем вы пришли так рано?
— Раньше начнём — раньше закончим. А то у меня, знаешь ли, кроме лицезрения твоей физиономии, есть куча важных дел. Притом же, мне неизвестен уровень твоих знаний, может, всё очень плохо, а ты собрался экстерном? — спросил Мукуро, поставив чашку на стол и вальяжно облокотившись на спинку дивана.
— Ну, вообще-то я отличник.
— Знаешь, у меня было до тебя достаточно учеников, которые были отличниками и хотели сдать экстерном. И не потянули… — проговорил мужчина, с удовольствием рассматривая изменившегося в лице ученика. Тот же был действительно удивлён. Может, немного расстроен, однако взял себя в руки и сказал:
— Я буду исключением. Вот увидите, — твёрдым голосом проговорил зеленоволосый.
— Оя-оя, вот это решимость! Ну что ж, давай посмотрим! — он загадочно улыбнулся, а потом добавил:
— Но я бы сначала что-нибудь перекусил. Есть хоть что-то съестное у тебя? — Мукуро по-хозяйски вошёл в просторную кухню.
— Да ты очень шикарно живёшь, парень. Ты один ведь, да?
Фран кивнул. С одной стороны, его невероятно бесило такое поведение, а с другой… было в нём что-то притягательным. Однако он оставил эти мысли на потом. Рокудо тем временем уже заглядывал в холодильник.
— Ну что, сейчас яичницу сделаем. Будешь? — спросил учитель. Тот снова кивнул.
— Да ты что, язык проглотил? — Рокудо начинал заметно нервничать.
— Да не, Мукуро-сенсей, ждал, когда вы будете так нервничать, — с улыбкой ответил Кёнэ. Синеволосый лишь усмехнулся в ответ и достал из холодильника три яйца.
— Что, так и будешь стоять и смотреть? Я тебе не повар, так что давай, присоединяйся! Доставай сковородку и налей масла, — быстро распорядился его репетитор. Поначалу Фран хотел было ответить что-нибудь дерзкое, но понял, что смысла в этом будет ноль и решил помочь.
В готовке зеленоволосый был тоже не новичок. Всё-таки с одиннадцати лет пришлось готовить себе самому! Поэтому он был, конечно, не мастером в этом, но с голоду бы точно не помер. Он сделал всё, как сказал ему учитель. Когда сковородка подогрелась, Фран взял белое яйцо и разбил его, наблюдая, как оно шипит на горячем масле. За ним туда отправились следующие два. В то время, как Кёнэ этот делал, Мукуро аккуратными колечками нарезал сосиску, которую тоже проворно выудил из холодильника.
Доделав свою работу, Рокудо бросил её в ещё не застывшую жижу. Фран же, достав солонку и перечницу, высыпал чуть-чуть их содержимого на яичницу. Репетитор, всё это время наблюдавший за ним, улыбнулся.
— А ты неплох в кулинарии, да?
Зеленоволосый, неопределённо пожав плечами, ответил:
— Не знаю. По крайней мере, хоть что-то умею.
— Я думал, что нынешнюю молодёжь это уже не интересует… — как-то странно усмехнулся учитель.
— Я не такой. Отнюдь, — ответил Кёнэ, повернувшись в сторону Мукуро и встретившись с ним взглядом. Тот, некоторое время вглядываясь в глаза Франа, медленно проговорил:
— По-моему, яичница подгорает.
Фран с поспешностью убрал сковородку с конфорки и с облегчением вздохнул, когда, подцепив ножиком край и взглянув на обратную сторону яичницы, увидел, что она была покрыта золотистой корочкой. Мукуро сказал что-то типа «Идеально!» и попросил Франа достать тарелки, ведь не знал, что и где находится в его доме. «Ага, а как в холодильник, так сразу узнал!» — недовольно подумал зеленоволосый, но за посудой всё же полез в шкафчик, откуда достал две жёлтые тарелочки.
Рокудо аккуратно разделил яичницу на две части и разложил по тарелкам. Кёнэ взял их и отнёс на столик, стоящий в углу кухни. Так как он кушал всегда один, то и стол был небольшим, но милым: сам он был сделан из дерева, а на самой столешнице, под стеклом, находилась красивая композиция из ракушек и камней. Фран любил море и часто ездил на пляжи, но нынче лето было холодным, поэтому съездить всё никак не получалось. Мукуро угадал его предпочтения и спросил: