Нечем перевязывать? Так это не доблесть и героизм, а натуральное разгильдяйство. Двое из экипажа бронеавтомобиля занялись ранеными, а сам Иван вплотную занялся лейтенантом. Вроде и не Ивану учить только что выпущенного из училища лейтенанта родину любить, но то родину, а надо научить лейтенанта жизнь любить и не только свою, но и жизнь своих подчиненных. Статистика подсчитала, что взводный жил в среднем три дня на передовой, а сколько тогда жил в среднем боец? Задача, но простая. Поделим жизни двадцати или тридцати миллионов потерь жителей СССР на тысячу четыреста восемнадцать дней войны и поймём, сколько гибло в сутки, час, минуту и секунду. По статистике.
Неблагодарное это дело учить жизни молодых лейтенантов только что попавших на войну. Впрочем, Иван и не упорствовал, так только очень кратко, совсем кратко пояснил. Далее выбор за командиром роты, ему решать, а вот за своими парнями надо проследить. Сказал и указал, как проехать на дорогу к перевалу. Раненых не взяли, сами разберётесь, а мы помогли, чем смогли и «До свидания» или «Прощай». Неприятный зуд противления совету постороннего от лейтенанта к Ивану надоел. Раз сам, вот и делай всё сам. Что касается приказа, то он к Ивану никаким боком. Свои заботы есть. Да и задержался Иван уже сверх меры в городе.
Опасения были не напрасны. Все пять машин, так и стояли на дворе госпиталя, хотя четыре из них были уже загружены. Такое вот противление приказу из – за духа товарищества. Вот бестолочи! Вначале соревнования устроили вместо работы, а теперь у них дружба и боевое братство. Ремнём бы всех этих лоботрясов выпороть или штыком кишки в животе помешать для осознания, что приказ это святое.
Кровь прилила к голове. Иван выскочил из бронеавтомобиля и матеря всё и вся, заорал своему экипажу:
– Выводи машины со двора. Немцы в городе, а эти сукины дети самоуправством занимаются, приказы не выполняют!
Кто – то попытался опередить Ивана и сесть за управление автомобиля, к которому он подошел. В глазах Ивана от гнева потемнело, а рука коротким замахом впечаталась в ухо шустрого бойца, только ноги у того подлетели выше головы, а тело покатилось по брусчатке двора.
– Сдаться в плен решили, суки? Всех под трибунал загоню, мерзавцы!
Конечно, в командире подчиненные увидели не просто привычное зверское выражение морды лица, а реально ощерившегося клыками и хрипящего с выбросом слюны жуткого зверя. Подсознание вопило, что надо бежать или смириться и дать этим клыкам закончить жизненный путь. Бежать было некуда, кованая ограда вплотную примыкала к двору и постройкам бывшего санатория.
Глава 21
Появление начальства всегда воспринимается однозначно. Когда от движения руки этого начальства тела начинают летать почти как птицы, то поставленные задачи решаются намного быстрее и даже качественнее. Никто больше не спешил проявить запоздалую инициативу, но груз, совсем недавно лежащий во дворе, вдруг весь и сразу оказался в кузове, а последняя машина выехала за ажурные ворота санатория практически за предыдущей машиной.
– Где эта падаль? Связать руки, ноги и в бронеавтомобиль. Остальным занять места в машинах. Кто будет умничать и не выполнит приказ, лично пристрелю. Быстро на выезд из города, на перевал!
Быстро не получилось. Приехал юный лейтенант и начал просить показать и рассказать. Иван, глядя в лицо лейтенанту красными, налитыми кровью глазами и скалясь в своей зверской гримасе, послал лейтенанта во все эротические приключения сразу. Правда, спустив пар, Иван сказал, что он всё объяснил, а сопли лейтенанту утрёт мама или немцы, когда лейтенант сдаст им свою роту. Если у кого есть желание поговорить, то это будет не ранее того момента, как Иван со своими машинами достигнет перевала. Вот так. Иван бросил этого лейтенанта, как слепого щенка и дал тому право самому решить, что из него сегодня получится. Тут всё просто, либо ты сам решать будешь, либо все за тебя будут решать, в том числе и твой противник.
За город выехали почти без осложнений. Пришлось три раза всё же пострелять из пулемёта по перемещениям неизвестно кого на улицах, которые пересекала сопровождаемая колонна машин, а в остальном было без происшествий. На въезде на перевал колонна стала. Иван приказал проверить машины и крепление груза, на бронеавтомобиле сменить пробитое колесо. До порта от перевала немного меньше пятидесяти километров и нужно решить уезжать бронеавтомобилю с остальными машинами или задержаться и покараулить несколько часов. Практически сейчас дорога на порт свободна для проезда хоть для красноармейцев, хоть для немцев. Это такое неприятное слово как «бардак», свойственное вечно неопределённой ситуации «кто и где». Верхи не знают, низы не понимают.