– Цыц, я в брюках! – невольно улыбнулась в ответ. Мне стало намного легче, а оттого желание убивать испарилось. И даже острить и огрызаться как то не хочется. – Спасибо за помощь.
– Не за что. Что не сделаешь чтобы потрогать женские щиколотки. Да и рыцарем побыть вообще приятно, – спрыгнул с подоконника и протянул мне руку, – Обувайся аккуратно и пошли. Так уж и быть, пригляжу за тобой. А то все усилия насмарку пойдут.
Стараясь сильно не морщиться, натянула туфли. Я снова в строю! С благодарностью посмотрела на Артема.
– Вот только долго не ходи, все-таки это просто клей и пластырь. Пока не подживет – лучше не рисковать, – как будто прочитал мои мысли Артем.
– Хорошо, – вот теперь я смотрю на парня с искренним дружелюбием. И улыбаюсь ему в ответ – честно и открыто. – Ты знал – красота требует жертв? – шутливо грожу ему пальцем.
– Не спорю, – поднял руки в защитном жесте и еще шире улыбнулся.
Маршрут упростили по максимуму – деканат – расписание – дом. И закинуть в самый дальний угол грррреб... туфли. Ибо состояние все равно далеко от комфортного. Девочки поймут.
– Ты занята сейчас? – отвлек меня от предвкушения голос Артема.
– Да, домой иду. А ты?
– Тоже, – рассмеялся парень. – Давай идти вместе?
– Продолжаешь присматривать? – улыбнулась.
– Именно. Рыцарь я или где?
– Вот именно, где? – не подкалываю, просто перешучиваюсь с ним в ответ.
– Язва, однако.
– Нее. Я только учусь. На первом курсе.
Да, сложно. Да, страшно. Да, непривычно. Но ведь иногда надо рисковать и вылезать из своей раковины и давать если не другим, так хотя бы самому себе шанс на доверие людям?
Год спустя
Смотрю на Ташу и Тему. И с трудом не кривлюсь в непонимании – совершенно хрестоматийный пример неразлучников. Они почти всегда вместе – за руку, в обнимку, постоянные прикосновения, поцелуи и объятия. А если они не вместе физически, то по факту оба потеряны для общества – чаты, аськи, эсемески, постоянные переговоры по телефону. Ужас.
– Ты просто еще не влюблялась, – примерно такие слова мне были сказаны Ташей, а Тема согласно наклонил голову, прикоснувшись губами к виску девушки.
Спаси меня, Боже, от такого крышесноса. С ума сойти, никакого личного пространства.
А еще у меня появилась хорошая знакомая по совместительству мой репетитор по инглишу, Лена, студентка педагогического по специальности ин-яз. Ясное дело, не бескорыстное знакомство. Выгодное со всех сторон сотрудничество для обеих заинтересованных сторон, потихоньку перерастало в дружбу. Особенно после того, как я порой ее доводила до белого каления своим произношением... Но, все остались довольны, почти что живы и даже в хорошем расположении духа. Чуть позже.
А еще я получила работу по совместительству в научно-исследовательском институте, как и планировала. Я молодец? Я молодец!
А еще в самом начале весны ранним воскресным утром я проснулась под разговор мамы и ... отца. Надо отдать ему должное, после выпускного он меня не трогал. Я расслабилась и почти забыла о нем.
– Мне нужно с Мариной поговорить и я поговорю! И ты мне не помешаешь, – визгливые нотки в голосе родителя смахнули с меня сон в одно мгновение.
– У тебя совсем совести нет? – мамин голос звучит тихо, но уверенно, и спокойно.
– Тебя это не касается! – скандал назревает, однако. С утра пораньше – время еще и девяти нет. Вот ведь... нехороший человек, не дал поспать в единственный выходной.
Встала, любимые тапочки на ноги и, вдохнула – выдохнула.
– Мам, доброе утро, – чмокнула подставленную щеку. – Привет, – это уже отцу.
Не торопясь умываюсь, прокручивая в голове возможные причины наличия на нашей кухне блудного родителя. Миллион идей, а правдой окажется самая нелепая. Соскучился, наверное? Даже смешно. Напряжение на кухне хоть лампочку подключай – сразу засветится.
Не спеша положила творог на теплый блинчик, свернула рулетом, полила сверху сиропом, поблагодарила маму за кофе из турки – и все это под пристальным и, по-моему, не мигающим взглядом папаши. И нет, я не подавилась. И даже руки у меня не дрожат.
– Как учеба? – а на лице нет даже простейшей заинтересованности.
– Что тебе надо? – да, я облегчу тебе ведение разговора по одно простой причине – чтобы не тратить свое время на ложные иллюзии и метания.
– Я что, не могу придти к своей дочери и поинтересоваться, как у нее дела? – даже почти натурально возмутился отец, и я даже почти поверила.
– Хорошо, спасибо, – совершенно спокойно кушаю блинчик.
– Нам надо поговорить.
– Что тебе мешает? – спокойно отпила глоток почти остывшего кофе.
– Наедине, – даже зубами скрипнул или мне послышалось.
– Это твои проблемы. Меня все устраивает и так. Если есть что сказать – говори. Нет – ты знаешь, где дверь.
Молчит, крепко сцепив зубы, внимательно сморит на меня, как будто пытаясь прочитать что-то у меня в голове. Мама поднимается и уходит в комнату. И раз, два, три...
– Мне надо чтобы ты подписала бумаги.
Недоуменно подняла на него глаза, пытаюсь понять все ли в порядке у него с головой.
– Какие именно бумаги мне надо подписать?
– На отказ от квартиры, – мучительно соображаю от какой такой квар... стоп!
– Давай не сегодня? – мне надо немного времени.
– Когда? – и вид такой стал расслабленный.
– На следующей неделе, с бумагами, – давай же, свали отсюда.
– Хорошо. Я позвоню, – спокойно поднимается и уходит, попрощавшись со мной равнодушным:
– Пока.
И нет, я почти ничего не чувствую. Только желание опять сходить в душ и промыть с хлоркой кухню от его присутствия.
– Вкусно? – спокойный, негромкий голос мамы отвлек меня от размышлений.
– Да, спасибо, мам, – встала из-за стола, прошла к мойке, открыла горячую воду. Все на полнейшем автомате, бездумно, бесчувственно.
– Мам.
– Да, Мариш? – она уже поняла, что я хочу сказать. Просто дает мне возможность не молчать.
– Он говорил про бабушкину квартиру? – мне просто надо подтверждение в том, в чем я уже почти уверена.
– Да. Он хочет, чтобы ты написала отказ от ее квартиры. Тебе же почти 18. Она уже давно написала завещание, в котором ты и его сын являетесь наследниками ее квартиры. Вроде бы она давно болеет, не могу сказать точно, видела ее уже очень давно. Но ситуация примерно такая.
– Ясно, – невольно сжала руки в кулаки, выдохнула боль сквозь зубы. Поможет мне только одно. – Я на пробежку, – мне просто надо побыть одной. Успокоиться.
– Иди. В обед Валера зайдет, мы пойдем прогуляемся. Не забудь взять ключи, я не знаю когда вернусь домой.
Толстовка, плеер, наушники-вкладыши, ключи, кроссовки.
Я не бегала с осени, просто не было необходимости, не было времени, не было тяги. Все наконец то наладилось, все наконец то устаканилось. И вот теперь...
Решение, что удивительно, пришло ко мне само – просто я поняла что именно мне надо сделать, что именно я сделать обязана.
Через полтора часа, предварительно забежав домой и переодевшись, я стояла перед простенькой металлической дверью черного цвета с двумя замками, нажав на звонок, и ждала, когда мне откроют дверь.
– Риша?? – только она меня так зовет, с детства.
– Я, бабуль. Привет.
– Господи, детка. Как же ты выросла, милая, – суетливо схватила меня за руки, а у самой руки ходуном ходят, и холодные-холодные. Втянула в квартиру и просто смотрит на меня. Плачет. А я... я не знаю, что сказать. Просто комок в горле, спазм, что мешает говорить. И медленно накрывающее осознание.
– Я скучала, бабуль. Как ты? -все, что я смогла выдавить из себя.
– Хорошо, детка. У меня все хорошо, – улыбается мне, так легко.
– Ой, бабуль, я тут тортик прихватила. Чайку попьем, – протягиваю любимую бабулину "Сказку" с крупными кремовыми розочками и в обсыпке какао. Она суетливо тянет за собой на кухню, не отпуская моей руки, будто боясь, что я сбегу от нее, удивляясь, как я выросла и какая вдруг стала взрослая. Вдруг... спустя почти шесть лет.