Я оглянулся, посмотрел на гигантскую мраморную статую самого себя.
– Что ж, ты это можешь сделать даже без моего прямого присутствия.
– Нет, это не ты.
– В каком смысле?
– Внешность твоя, но внутренне это не ты.
Я снова посмотрел на статую. Горделивый взгляд, поза завоевателя, планета в «моих» руках.
– Ты права, это точно не я. Надо снести эту статую.
– И построить новую?
– Да, только не меня. Пока не придумал что здесь построить. Что ж. Ещё увидимся, Катя.
– Да, – с непонятной для меня интонацией сказала она.
Это был самый странный диалог за сегодня. Даже предложение вступить в половой контакт показалось мне не таким странным, как это. Но времени на подобные размышления нет. У меня очень-очень много работы.
Интерлюдия
Я всегда любил убивать. С самого детства мне нравилось мучить, а потом лишать жизни животных. Это доставляло невероятное мне удовольствие в мои юношеские годы.
Когда я вырос, я понял, что для получения того же кайфа мне требуется нечто большее, чем удушение собаки. Я хотел убивать людей.
Но Бог не сразу исполнил моё желание. Для начала он дал мне возможность убивать обезьян. Это было не то. Удовольствие приходило ко мне лишь тогда, когда я представлял, что душу очень волосатого человека.
Мои молитвы были настойчивы, и Бог услышал меня. Он дал мне убить человека. Это было… было… совершенно другое ощущение. Убийство человека – верх наслаждения, но… это было как-то искусственно. Люди, убиваемые мной, находились без сознания. Это было тоже самое, что душить манекен. Но это было приятно, и первое время я обходился этим.
Однажды Бог дал мне возможность наносить увечья одной девушке-мазохистке. Я разрезал её кожу практически до костей. Да, это было приятно, но и здесь было что-то не то. И позже я понял, что именно было не так. Сразу после ощущения боли, на лице этой девушки появлялось выражение наслаждения. Нет, ей не должно было нравиться, что я делаю с ней. Она должна была мучиться и… что же ещё? Чего-то ещё не хватало. В общем, я довольно быстро забросил эти встречи с ней.
Ещё одним примечательным случаем был тот раз, когда Бог позволил мне убить человека, находящегося в сознании. Он хотел умереть. И это всё портило. Он не испытывал боли и ещё чего-то, чего мне не хватало.
Всё изменилось, когда умер Бог.
Когда я услышал новость о смерти Бога, я запаниковал. Я начал носиться туда-сюда, моля Бога о том, чтобы он вернулся, чтобы он снова мог исполнять мои желания.
Рядом со мной были люди, почти все плакали, но я их, по большей части не замечал. Кроме одного. Он просто стоял на месте и кричал во всё горло. Он сбивал мои молитвы, сбивал меня, он был мерзок. Я, не осознавая, что делаю, подошёл к крикуну, сомкнул руки на его горле и поднял жалкое существо в воздух. Пока жизнь уходила из этого существа я испытал сильнейший в моей жизни оргазм. Это было то, что я хотел почти всю жизнь. Настоящее убийство. Я понял, что мне всё время не хватало раньше: страх. Этот человек боялся за свою жизнь, в отличие от всех тех, кого я раньше убивал!
Я опустил труп на землю и огляделся. Все стали плакать ещё сильнее от того, что также боялись за свою жизнь. Я было хотел начать убивать дальше (столько людей, и все они беззащитны, ведь они не сделают ни шага без позволения Бога), но поддался другому, более сильному своему желанию. Я крикнул:
– Молчать! Иначе будете, как он, – все замолчали, беспрекословно подчинились, – А теперь встаньте! – все встали, – И танцуйте! Танцуйте, ведь теперь у вас есть новый Бог! Я!
И они затанцевали. И когда я приказал им танцевать на теле убитого мной существа, они тоже исполнили это.
Я нашёл то, что приятнее убийства. Власть! Власть над этими жалкими существами! Безграничная и безусловная власть! Я Бог! Нет, я Божество! Я – БОЖЕСТВО!
Глава 5. Любовь и секс
Следующий мой день начался максимально неожиданно, обрушив все мои планы. Весь написанный ночью график работ мне пришлось сместить на целые сутки. Я-то считал наиболее важными вопросами обеспечение едой, водой, благоприятной экологической средой и прочее. Но оказалось, что я ошибся.