Я сел на пол. От одного этого действия она перестала плакать.
– Я не знаю, – сказал я, и это было правдой, самой горькой правдой, которую я когда-либо произносил в своей жизни, – Я не знаю, любишь ли ты меня. Я не знаю, люблю ли я тебя. Не знаю. На это нужно время. И тебе, и мне.
Только после произнесения этих слов я понял, что это работает. Она успокаивалась.
– Можно я тебя обниму? – спросила она.
Я молча придвинулся к ней, и обнял её. Я даже не знаю сколько времени мы так сидели, минуту или час, но объятье прекратилось, когда мой разум снова взял верх.
Я помог Кате встать. В её взгляде я увидел тысячи вопросов, но отвечать на них у меня не было ни времени, ни моральных сил, поэтому я просто сказал: «Доброй ночи», – и мы разошлись.
На следующий день я занялся тем, что хотел сделать вчера: отправился на ферму животных. Это место называлось именно фермой, хотя с привычной мне фермой имело только одно общее: то, что там находились животные. Не жили, не существовали, а именно находились, потому что иным словом описать это сложно.
Передо мной лежало несколько тысяч животных: коров, куриц, свиней, индюков и другой живности. Все они были непропорционально ужасающе толстыми. Все они с самого своего рождения находились в состоянии медикаментозной комы. Пища им поступала через специальные трубки, при помощи других трубок удалялись моча и кал. К коровам, курицам и другой подобной живости были прикреплены специальные механизмы, которые автоматически получали с них молоко или яйца соответственно.
Я застыл в ужасе. Вот она: вершина генной инженерии и механики. Полностью автоматизированный завод мяса, молока и яиц. Меня затошнило.
– Мария.
– Да, Создатель?
– Почему Алексей не смог добиться разработки синтетического мяса? Почему нужно было строить ферму с реальными животными?
– Технологии такие были созданы, однако синтетическое мясо уступало настоящему по вкусу, в связи с чем было решено создать такую ферму.
– На сколько хватит наших запасов пищи?
– У Алексея в каждом городе хранится резервное количество еды, которое должно хватить 1 миллиону человек на месяц. Даже с учётом рождаемости еды нам должно хватить не менее чем на 200 лет. Современные холодильники способны хранить любую пищу даже такой срок, и она не испортится.
– Хорошо. Скажи, в холодильниках ещё есть место?
– Есть ещё столько же места.
– Тогда пусть ферма лишит жизни всех этих животных. Существовать без этой фермы они всё равно не смогут. Они даже не смогут ходить из-за такого веса.
– Создатель.
– Да, Мария?
– Я не понимаю, чем Вам не понравилась эта ферма. Ведь Алексей следовал главному принципу гуманизма: всё для человека. Разве не так?
– Это так, но не надо смешивать понятия гуманизма и гуманности. Первое говорит: всё для человека. А второе: относись ко всем, как к Человеку. Эти бедные животные даже не знают, что живут. Хотя… в биологии пора поменять понятие жизни.
Следующим пунктом моего путешествия стала ферма растений. В целом, она была организована примерно также, но здесь ничего ужасного я не обнаружил. Растения, в конце концов, не животные, и аналогичная среда для них (по крайней мере по моему мнению) не является негуманной.
А вот что меня удивило, так это разнообразие еды. Здесь можно было попробовать всё, что угодно. Еда разных стран и времён, даже то, что прекратило выпускаться ещё до моего рождения! Еда готовилась, естественно, автоматически, как почти всё в этом мире.
Очередным пунктом на моём пути стал зоопарк. В нём были собраны абсолютно все животные, которые только существуют на планете. К своему сожалению, я обнаружил, что некоторые из существ, которые в моё время находились в Красной книге, уже вымерли. Среди них были панголины и гигантские выдры. Хотя многих удалось сохранить (амурские тигры и леопарды чувствуют себя прекрасно).
Каждому животному в зоопарке были выделены наилучшие условия, полностью соответствующие его потребностям. Я прекрасно помнил дискуссии из своего времени относительно того, что животные должны жить на воле. У меня самого никогда не было чётко сформулированной позиции на этот счёт, а сейчас думать об этом у меня не было времени. Животные живут в полном благополучии, и это меня, по крайней мере сейчас, устраивает, так что пора идти дальше.