Вечером я собрал всех на площади.
– Здравствуйте, горожане. Сегодня нас вместе собрало крайне печальное известие. Погиб Артур. Он, вопреки моему запрету, попытался активировать своё УИКС. Результатом такого эксперимента стала его смерть. Хоть я знал Артура не очень хорошо, но его смерть наводит на меня одну тоску. В моём мире люди не уходили бесследно, как это было у вас. Они оставляли после себя память: на могильных плитах, на фотографиях, на похоронах. И я хочу, чтобы Артур тоже не ушёл из этого мира просто так.
На площади появилась гигантская белая каменная плита. На ней была лишь одна небольшая запись: имя, фотография, дата.
– Впредь всех погибших мы будем заносить на эту плиту. Как и прежде тела людей будут утилизировать, но память о них утилизации не подлежит. И последнее: внесение каждой новой записи будет сопровождаться небольшими речами, обращёнными к погибшему от всех желающих. Первый скажу я.
Я подошёл к плите.
– Артур. Ты был хорошим человеком, неплохим учёным. И погиб ты, как и подобает смелому исследователю: экспериментируя. Прощая, друг.
Я не ожидал, что много людей захотят высказаться, но я был не прав. 23 человека, хоть и мало знавшие Артура, всё же последовали моему примеру. И все они в конце своей речи произнесли: «Прощая, друг». Им нужно было это. Только так они могли справиться со страхом. Да, они боялись. Вопреки мнению Олдоса Хаксли, людей нельзя избавить от страха смерти простым научением. Погасить его способно только внушение того, что за этим барьером нет бездонной пустоты, либо же, как в нашем случае, порядок. Люди знали, что умрут, но также знали, что умрут не случайно, а в назначенный для них день. Сейчас эти люди были напуганы даже больше, чем раньше.
После того, как все, кто хотел произнести небольшую речь, закончились, все остальные стали подходить к плите и произносить только «Прощая, друг».
Глава 11. Пришествие
На следующий день я всё же решился поговорить с Катей. Слишком долго я искал отмазки.
Катя зашла ко мне.
– Привет, – произнесла она, глядя на меня тем же самым взглядом. Он нисколько не поменялся. Теперь, благодаря Никому я мог спокойно выносить этот взгляд.
– Здравствуй, Катя. Я хотел с тобой поговорить. Этот разговор назревал очень давно, но я… Не важно. Я очень много думал о твоих чувствах, о моих чувствах. Так как я человек, по моему мнению, разумный, я, конечно же, пытался осмыслить то, что происходит у меня внутри. А происходит, собственно, нечто несвойственное мне. То, с чем я никогда не сталкивался, поэтому мне требовалось время, чтобы всё взвесить и…
– Можно я обниму тебя?
Этот вопрос сбил всю мою и без того кривую цепочку рассуждений. Я был ошеломлён. Хотя, я думаю, дорогой читатель, ты уже устал от моего ошеломления.
– Да, – неуверенно произнёс я. Она нежно прижалась ко мне, и в моей голове вдруг всё стало… чисто, светло и понятно. Быть может всё проще, чем я думаю? Зачем усложнять ситуацию многотомными рассуждениями, если можно просто взять и обняться.
Я обнял Катю в ответ, и мой рассудок стал ещё чище. Все проблемы вдруг куда-то улетучились. Да, что там, весь мир вокруг куда-то пропал. Во всей вселенной вдруг остались только я и Катя. Хотя… На мгновение у меня возникло ощущение, что мы с ней едины, что наши мысли и чувства способны передаваться друг другу при помощи невиданной телепатической связи. Я ощущал её сердцебиение. Оно было очень быстрым. Я прислушался к своему сердцебиению и понял, что оно бьётся также быстро. И вдруг мне показалось (показалось ли?), что наши сердца бьются в такт друг другу. Или, быть может, у нас единое сердце на двоих? Может ли такое быть? Не важно. Сейчас это вообще не важно.
– Я люблю тебя, – произнесла Катя, и от этих слов по моему телу разошлась приятная теплота.
– Я… – начал было говорить я, но вдруг механический голос вернул меня в другую реальность.
– Создатель, на территорию города въехали транспортные средства.
– Что? – произнёс я, не до конца понимая, где я, и кто это сказал.
– Пять летающих грузовиков пересекли границу города со стороны севера, они приближаются к центру. Управляются вручную. Значит, там находятся люди.