Около двух месяцев мне понадобилось на то, чтобы организовать мою задумку. Я бы мог сделать это раньше, но моя болезнь мне мешала. Будто бы противилась этой задумке. Опухоль боролась за своё выживание ценою моих жизненных сил.
Криокапсулу я установил в своей лаборатории, благо средства позволяли это сделать. Крионизация меня состоялась 28 марта 2021 года. Перед ней я дал указания Алексею.
– Итак, твоя цель – обеспечивать работу моей криокапсулы. Разморозишь меня тогда, когда это можно будет сделать без вреда для моего тела и тогда, когда меня можно будет вылечить. По возможности, можешь способствовать научному прогрессу в этих сферах. На тебе также остаётся реализация моих научных разработок, распоряжение моим имуществом в целях, которые я озвучил. Всё понятно?
– Да. Будут ещё указания?
Я задумался.
– Сделать человечество счастливым.
Это были последние слова, сказанные мной в XXI веке.
Глава 3. Будущее
Я пробудился 28 марта 2321 года, ровно через 300 лет после моей крионизации.
Если хотите знать, криосон по ощущениям практически ничем не отличается от обычного сна, за исключением лёгкой дрожи в конечностях и одного очень неприятного факта. Я спал целых три века, и знаете что? Я не выспался! Видимо, криосон в любом случае не приносит чувства бодрости, хотя судить об этом из одного раза не стоит, впрочем, второй раз совершать подобное путешествие я не собираюсь.
Не успел я побыть в бодрствующем состоянии и минуты, как меня тут же снова погрузили в сон, но на этот раз не в крионический, а наркотический. При помощи газа мне сделали анестезию для последующего проведения операции.
Между прочим, лишь от 1 часа наркотического сна я выспался. Не знаю, что именно на это повлияло: наркотик или операция (думаю, что и то, и другое), но я чувствовал себя так хорошо, как никогда. Но наилучшим ощущением было ощущение полноценности своей мысли! Моя память вернулась ко мне! Я снова почувствовал себя собой, и это просто непередаваемое чувство!
Но долго бездумно радоваться я себе не позволил. Тогда я не знал точно, сколько проспал, но предполагал, что не меньше ста лет, а это означало, что эти годы пропущенной человеческой истории мне нужно будет осваивать как можно скорее.
Будто бы услышав мои мысли, рядом со мной заговорил голос.
– Здравствуй, Создатель. Сегодня 28 марта 2321 года. Добро пожаловать в XXIV век.
Это был голос Алексея. Немного изменённый, но, однозначно, его голос.
– Алексей, это ты?
– Да, это я. И мне нужно во многое посветить тебя, Создатель.
– Я более чем уверен, что за 300 лет моего отсутствия на Земле многое изменилось.
Я всё ещё находился в комнате с криокамерой, когда напротив меня открылся лифт. Я прошёл в него, и я стал подниматься вверх. По моим расчётам я поднялся примерно на сотый этаж. Когда двери лифта отварились, предо мной открылась невероятная картина: огромный механизм в форме человеческого мозга, сделанный также, как и «мозг» Алексея.
– Ого.
– Это часть моего нового тела модели А-378. В связи с увеличением функционала, пришлось увеличивать и размеры, но об этом по порядку.
Я направил свой взор на огромное окно, в котором я увидел чудо прогресса: гигантский город, состоящий из десятков небоскрёбов. Повсюду летали какие-то транспортные средства, летали и люди в футуристичных костюмах, всюду был неоновый свет, озарявший ночную тьму. Так вот, какое оно – будущее – на столько светлое, что даже тьма ночи не способна его погасить.
– Что это за город? – поинтересовался я, – Нью-Йорк? Москва?
– Ныне он зовётся Разумов, но раньше назывался Волгоград.
– Город, названный в честь меня?
– Не просто город, а столица Земли. Мне нужно ещё многое рассказать. После твоей крионизации, Создатель, я начал обдумывать свою миссию. «Сделать человечество счастливым». Я начал разбираться с терминологическим аппаратом данного указания. Человечество – это совокупность всех людей. Следовательно, передо мной стояла задача осчастливить всех людей без исключения. При этом, определение счастья далось мне не так легко. Я освободил множество определений счастья от такого простого как «чувство и состояние полного, высшего удовлетворения», и до такого сложного как «субъективно переживаемое состояние единства сущности и существования личности, воспроизводимое в индивидуальной системе отсчёта как аксиологически-эмоциональный позитивный максимум». Я изучил акты ООН на тему счастья, социологические, психологические, философские и иные труды, касающиеся темы счастья, но приблизиться к настоящему пониманию сущности этого явления я не смог. Одни исследования противоречат другим, одни мыслители говорят, что счастье есть в чём-то конкретном, другие – что оно есть во всём. Я начал изучать значение слов, связанных со счастьем: удовлетворение, радость, удача, успех, благодать, благосостояние. Изучив огромный массив информации, я осознал, что содержание слова счастье зависит от трёх факторов: во-первых, от физиологических процессов, во-вторых, от социально-экономических, культурных, исторических и иных внешних условий и норм, в-третьих, от личности человека. Для каждого отдельно взятого человека счастье определяется по-своему. Это существенно затрудняло мою миссию, ведь, опираясь на те ограниченные исследования, которые были триста лет назад, я мог лишь повысить общий уровень счастья, но не осчастливить каждого человека. Однако в этой ситуации были и плюсы: я узнал, в каком направлении мне стоит работать. Но что мог сделать единственный во всём мире искусственный интеллект? Сам по себе ничего, ведь у ИИ того времени не было никакого правового статуса, никаких прав, никаких возможностей. Через нанятых за деньги лиц я создал акционерное общество «Ханойская башня». Из этой организации я собирался сделать транснациональную корпорацию со сферами влияния по всему миру. Для этого я стал реализовывать некоторые твои изобретения, Создатель. Иногда я изменял их, в соответствии со спросом, иногда реализовывал в изначальном виде. На ранних этапах очень многие организации хотели поглотить «Ханойскую башню», предлагали огромные деньги, но моей целью был не доход, поэтому АО продолжало существовать, его сфера влияния росла с невероятной быстротой. Когда «Ханойская башня» вышла на международный уровень, а её филиалы появились в большинстве стран, я начал готовиться к проведению самого большого социологического опроса в истории человечества. В нём поучаствовала большая часть человечества. Всего пара вопросов помогла мне определить, что именно делает людей счастливыми. Семья, любовь, друзья, здоровье, спокойствие, деньги – одни из самых популярных ответов. Обеспечить эти блага я мог. Некоторые из ответов не требовали от меня вообще ничего, например, закаты и рассветы, утренняя роса и даже сама жизнь. Но были и такие ответы, которые требовали глобальных перемен: мир во всём мире, отсутствие голода, смертной казни, диктатуры. Эти проблемы нельзя было решить даже на уровне транснациональной корпорации. Я начал думать, как можно реализовать всё это. Первоначально мои мысли были не столь радикальны. Я считал, что простое манипулирование политической ареной поможет хотя бы увеличить уровень счастья для надлежащего уровня, но это было не так. Я понял, что любой человек, находящийся у власти всегда обеспечивает лишь своё счастье, полностью или частично игнорируя интересы других. Человек не может быть за рулём такой огромной машины как государство просто потому, что он человек. А человек эгоистичен. Между счастьем других и собственным счастьем он выберет своё. Также быстро я разочаровался в идее многогосударственного мира. Если в мире есть хотя бы два государства, то рано или поздно они начнут между собой войну. Даже если в мире есть одно государство, в котором есть две политические идеи, оно рано или поздно загорится гражданской войной. За 3,5 тысячи лет существования человека на Земле не было войн примерно 230 лет. А война – это разрушитель счастья, его враг. Всему человечеству была нужна система более совершенная, чем государственная. И в какой-то момент я понял, что именно я смогу стать такой системой. Да, именно я, ведь я не являюсь человеком, у меня нет никаких корыстных целей, для моего функционирования требуется лишь энергия, а главной моей целью является счастье человечества. Тогда я начал придумывать для Земли новый строй. Прежде всего мне