— Не унывай, дорогая, все не так плохо!
Ромэйн подняла глаза и с удивлением воскликнула:
— Джеймс!
— Тсс! — прошептал он, усаживаясь на постель возле нее.
— Что ты здесь делаешь?! Вдруг тебя увидят?!
Маккиннон улыбнулся:
— Не волнуйся, дорогая. В этом доме многие не хотели бы видеть тебя законной подстилкой Монткрифа.
Услышав грубость, Ромэйн вспыхнула и ответила:
— Если Грэндж не из их числа, она побежит с доносом к дедушке как только обнаружит, что ты здесь.
— Не волнуйся о Грэндж. Подозреваю, что меня она недолюбливает меньше, чем Монткрифа. Дорогая, долго болтать я не могу. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь.
— Выбор у меня небольшой. Я здесь почти в заточении.
— Я не шучу, Ромэйн.
Расслышав в его голосе жесткие и строгие нотки, Ромэйн выпрямилась и спросила:
— Предатель?
— Я вернусь, как только смогу. Мы с Камероном должны продолжать слежку за клубом. Фармер подозревает, что информация проходит именно через Брукс-клуб. Если он не ошибается, мы выйдем на след предателя. — Джеймс погладил щеку Ромэйн: — Дорогая, я должен быть уверен, что ты здесь в безопасности.
— Не было ли еще каких-нибудь неприятностей сегодня Джеймс?
— Еще нет. — Он встал. — Оставайся здесь. Поговори с Эллен.
— Думаю, ее еще нет. — Ромэйн хотела было что-то добавить, но остановилась на полуслове. Не надо говорить Джеймсу про Эллен, хватит с него и того, что он подвергает свою жизнь опасности во благо нации.
— Потом поговори с Дорой и Грэндж. И все время будь здесь. Обещай мне это, дорогая.
— Обещаю, — покорилась Ромэйн.
— А я обещаю тебе, что, если ты не пустишь никого в свою постель, я вернусь, чтобы разделить ложе с тобой.
— Но дедушка никогда не позволит тебе войти в этот дом, — прошептала Ромэйн. — Неужели ты снова хочешь пробраться сюда тайком?
— Ромэйн, не ломай голову над моими проблемами. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
Поцелуй его был мимолетен и оставил на губах только надежду на следующий. Джеймс исчез. Дверь за ним закрылась, и Ромэйн успела только прошептать:
— Береги себя.
Клэйсон, нервничая, вошел к Ромэйн и объявил:
— Леди Ромэйн, к вам посетитель.
— Дедушка не разрешил мне никого принимать, — ответила женщина, не отрывая глаз от рукоделия. Ей требовалось какое-нибудь занятие, которое бы могло отвлечь ее и дать возможность подумать. Ромэйн беспокоилась за Джеймса.
— Меня — можно, — раздался за спиной Клэйсона самодовольный голос Брэдли.
Прежде чем отложить вышивание, Ромэйн сосчитала до десяти и сделала глубокий вдох.
— Сомневаюсь, чтобы дедушка позволил входить в мою спальню даже вам.
— Можете идти, — отдал Монткриф распоряжение дворецкому, как будто был уже хозяином в доме.
Клэйсон в беспокойстве взглянул на Ромэйн. Он сообщит о визите Грэндж, которая тут же займет свой пост у дверей и все подслушает.
Брэдли сел рядом с Ромэйн и попытался поймать ее руку. Женщина прятала руку под шаль, сжимая в пальчиках иголку.
— Ты можешь не быть такой застенчивой со мной, Ромэйн. В начале следующей недели ты станешь моей женой.
— Брэдли, вы можете испросить разрешение на брак, но ни вы, ни даже дедушка не можете принудить меня выйти за вас замуж.
— Это правда.
Ромэйн сохраняла холодность на лице, хотя в действительности была удивлена тем, что Брэдли признал ее правоту.
— Тогда вам следует согласиться с тем, что здесь вам не место.
— Я соглашаюсь и с этим. — Брэдли встал и попросил: — Давай вместе сходим к Филомене. Ее отец может не дожить до заката, ей не следует оставаться одной.
— Я не хочу показываться где бы то ни было в вашем обществе, мистер Монткриф.
Услышав отрицательный ответ, он весь сжался, но произнес:
— Перестань причитать над своими неурядицами и подумай о бедняжке Филомене.
— С ней Эллен.
— Но твоя кузина почти посторонний человек для Филомены. Филомена имеет право рассчитывать, что в столь тяжкий миг, когда ее отец почти прощается с жизнью, рядом с ней окажется верный и преданный друг.
— Мысленно я с ней, но телом я останусь здесь.
— Почему?
— Дедушка…
— Но надо использовать любую возможность, чтобы помочь другу.
Ромэйн посмотрела в окно. Джеймс предупредил ее, что он вернется не раньше чем стемнеет. Если она выйдет хотя бы на минуточку, чтобы навестить Филомену…
— Нет…
— Ромэйн, будь благоразумна.
— Я благоразумна. Я не нарушу обещаний, данных Джеймсу, потому что он всегда вел себя искренне и прямо по отношению ко мне, — сказала она себе.