Маринка, конечно, стерва, она вся светилась, хоть и не говорила, что рада случившемуся, просто видела, что он на взводе. А может… Игорь распахнул глаза. Может она позвонила, несмотря на запрет, Ника ответила, и Маринка наговорила ей гадостей, и поэтому жена превратила его телефон в осколки?
- Черт, черт, черт, - прошептал мужчина, ударив кулаком о кафельную стену, оставляя на нем влажный отпечаток.
И ребенок… Но он же не может его бросить, раз он уже есть! И как примирить Нику с таким фактом, как ребенок от другой женщины?
«Покорми меня, папочка».
Перед глазами встал уродец из кошмара, и Игорь передернул плечами. Затем в голове раздался чавкающий звук, с каким он вылез из Маринки. Мгновенный спазм скрутил желудок. Мужчина согнулся, и его вывернуло прямо себе под ноги. «Сток забьется», - мелькнула сторонняя мысль.
«Навсегда наш, навечно наш».
- Чтоб тебя, - выругался мужчина, выключая воду и занимаясь устранением следов своей слабости.
«Ты убил меня! Предатель!»
Воспоминания о кошмаре все сильней накатывали на Игоря. Он тяжело опустился на пол и схватился за сердце, неожиданно напомнившее, что оно все еще на положенном ему месте, и тоже может болеть.
«Предатель!»
- Я не хотел, - просипел мужчина, приваливаясь спиной к ванне.
«Папочка, папочка…»
- Заткнись, - простонал он, закрывая уши.
Неожиданно дверь в ванную открылась, и на пороге появилась Ника. Она окинула мужа незнакомым безразличным взглядом, снова закрыла дверь, но через полминуты опять стояла на пороге.
- Игореша, что с тобой? Тебе плохо? – с тревогой спросила женщина.
Она подошла к Игорю, подала ему руку и помогла встать.
- Сердце, - пожаловался мужчина, все еще держась за грудь.
- Оно у тебя есть? – изломила бровь Ника, вновь становясь чужой и незнакомой.
- Ника, - взмолился Игорь, - не надо, пожалуйста!
Женщина мотнула головой, словно отгоняя назойливую муху, и мужчина вновь ощутил, что жена рядом. Ника помогла ему добраться до спальни, но, увидев, в каком состоянии кровать, вздохнула и усадила в кресло, в котором провела полночи, не спуская с мужа немигающего взгляда. Правда, об это Вероника помнила смутно, словно была в полусне.
Пока женщина перестилала кровать, она вспомнила о тени, которая ночью была с ней рядом. Резко обернувшись, Ника увидела «тень» у входа в спальню. Протерев глаза, женщина опять взглянула на черное пятно, открывшее горящие глаза. Страх, охвативший Веронику постепенно начал отпускать, она вдруг ухмыльнулась и перевела взгляд на хмурого мужа.
- Болит? – сочувственно спросила Ника.
- Уже отпускает, - ответил Игорь. – Надо будет показаться врачу, если снова заболит.
Не успев закончить фразы, мужчина вспомнил тварь в белом халате. Взгляд его уперся в дрогнувшие руки, и желание посещать врачей исчезла.
- Твой телефон, - услышал Игорь и взглянул на жену, - я ночью разбила его, прости.
- Ничего, - глухо ответил ей муж. – Ты обижена…
- Я написала твоей овце, что ты с ней расстаешься, - закончила Ника. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против этого? Кто-то должен был поставить точку, ее поставила я. Или ты вновь пойдешь к ней?
Все это она говорила, продолжая заправлять постель, не глядя на мужа. Игорь открыл рот, сейчас готовый согласиться с чем угодно, но снова его закрыл и упрямо поджал губы.
- Ника, там мой сын, - негромко ответил мужчина. – Я не могу оставить его.
Вероника закончила с постелью и обернулась, глядя на мужа холодным насмешливым взглядом.
- Это твой выбор, Гладышев? – спросила она.
- Да, - кивнул в ответ Игорь. – Но с той женщиной у меня ничего и никогда не будет.
Ника прошла мимо, уже не слушая мужа. Он услышал, как на кухне полилась вода, затем зашаркал веник, хлопнула дверца отделения, где стояло помойное ведро. Затем звякнули чашки, жена готовила завтрак. Игорь обернулся к дверям, вообще не понимая, что происходит. Истерики не было, она не кинулась собирать свою сумку, а направилась готовить завтрак. Самообладание Ники казалось непривычным. Обычное ее спокойствие держалось на заботе Игоря и ее полном доверии мужу. Но натуру своей жены мужчина знал, истеричность и импульсивность были ей свойственны. Но не это отчуждение, от которого веяло ледяным холодом, как… как на той стройке.