– Я еду, – бросила Элери и стремительно вскочила, чуть не опрокинув телефон.
– Что случилось? – требовательно спросил Джеймс.
– Нико в больнице, – сказала она, пытаясь проскользнуть мимо него, но он поймал ее за руку.
– Я отвезу тебя, – твердо заявил Джеймс. – Ты вся дрожишь. В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль.
Элери уставилась на него невидящим взглядом и затем кивнула:
– Хорошо, только давай быстрее.
Через несколько минут они уже были в травматическом отделении Центральной пеннингтонской больницы. В боксе, проскользнув за занавески, они увидели Кэтрин, сидевшую возле неподвижной фигуры на кровати. Она вскочила и обняла дочь, мужественно улыбнувшись Джеймсу.
– Не смотри так, cariad, – проговорила она. – Мне сказали, что он может прийти в себя в любой момент.
Элери заняла место матери возле кровати, сжав в ладонях безжизненную руку Нико.
– Он такой бледный, – горестно проговорила она и повернулась к матери. – Где папа?
– Марио пока ничего не знает! Поехал за партией стаканов. Я оставила ему записку и примчалась сюда на такси.
– Могу ли я чем-нибудь помочь, миссис Конти? – спросил Джеймс. – Может, принести вам кофе? А тебе, Элери?
Кэтрин поблагодарила и отказалась, но Элери даже не слышала его слов. Она неподвижно сидела, не сводя глаз с бледного лица на подушке.
– Пойду взгляну, не приехал ли Марио, – сказала Кэтрин. – Вы не побудете с Элери, Джеймс?
Он ободряюще улыбнулся.
– Конечно.
После ухода Кэтрин он остался стоять за спиной Элери и непроизвольно сжал ее плечо, когда ресницы мальчика дрогнули.
– Привет, Нико, – произнесла Элери настолько спокойным тоном, что Джеймс одобрительно посмотрел на нее. – Просыпайся.
Длинные темные ресницы поднялись, и удивленные голубые глаза встретились с улыбающимся взглядом черных глаз.
– Привет, мама, – еле слышно проговорил мальчик.
Элери нервно сглотнула, но смогла сохранить улыбку на лице.
– Это я, Элери. Мама вышла на минуту.
– То-то так тихо! – Он заметил Джеймса и слабо улыбнулся. – Привет.
– Тебе следовало отбить мяч, а не стойку ворот, – усмехнулся Джеймс, а Нико скорчил гримасу.
– Не знаю, возможно… – Его лицо прояснилось. – Но я помню счет за первую половину. Мы выиграли?
– Как глупо с моей стороны не поинтересоваться этим в первую очередь, – едко заметила Элери.
– Вижу, спящий красавец опять с нами, – сказала медсестра, появившись из-за занавесок. – Доктор зайдет посмотреть тебя с минуты на минуту, Нико, но, по-моему, ты неплохо выглядишь.
– И вы тоже, – ухмыльнувшись, заявил пациент.
– Нико, – одернула, его Элери, хотя губы ее дрогнули в улыбке. – Похоже, ты и вправду не слишком пострадал.
В этот момент следом за женой появился чрезвычайно обеспокоенный Марио Конти, и Элери, быстро поцеловав Нико, вышла с Джеймсом из палаты. Джеймс нашел для нее место в задней части комнаты для посетителей, с сочувствием поглядывая на ее бледное лицо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. Извини за беспокойство.
– Никакого беспокойства, Элери. – Джеймс посмотрел на часы. – Что дальше?
– Доктор собирался осмотреть Нико… – Она оборвала фразу, увидев, что мать зовет ее.
– Иди, – сказал Джеймс. – Я подожду здесь.
Поговорив с родителями, Элери вернулась, бросив на Джеймса неуверенный взгляд.
– Нико должен остаться на ночь, хотя он и утверждает, что с ним все в порядке.
– Не думаю, что он пришел в восторг от перспективы провести субботнюю ночь в больнице, – усмехнулся Джеймс.
– Еще бы… Он должен был пойти с Люси на вечеринку. – Элери уставилась на кончики своих туфель. – Мои родители сейчас уезжают домой, они собираются вечером, как всегда, работать в траттории.
– Тогда поедем ко мне, – решительно заявил Джеймс и подвел ее к родителям. – Если вы уверены, что нам здесь делать нечего, – сказал он, обращаясь к Конти, – я хотел – бы отвезти Элери ко мне домой и накормить ее обедом.
Марио Конти кивнул:
– Лучше не придумаешь. Не готовьте ничего. Я пришлю вам еду.
– Отличная мысль, Марио, – поддержала его Кэтрин и поцеловала дочь. – Пожелай Нико спокойной ночи и отправляйтесь. Увидимся позже. Спокойной ночи, Джеймс.
Элери молчала на всем пути до Честер-Гарденс. Джеймс не предпринимал никаких попыток прервать затянувшееся молчание, а просто провел ее в кабинет, усадил на диван и сел рядом, прижав к себе.
– Не беспокойся. Нико – крепкий парнишка. Утром он будет в полном порядке. – Он улыбнулся, глядя на нее. – И ему очень повезло, Элери, что все его так любят. Не могу себе представить, чтобы моя сестра пришла в такое расстройство из-за младшего братика.
Элери на секунду прикрыла глаза, а затем, вскинув голову, вызывающе посмотрела на него.
– Нико не брат мне, – вырвалось у нее. – Он – мой сын.
Рука Джеймса, обнимавшая ее, непроизвольно напряглась, глаза потемнели от шока.
– Девочка моя родная… – Он протяжно вздохнул и затем, словно ребенка, притянул ее к себе на колени, прижав головой к своему плечу. – Так вот в чем дело. Я чувствовал, что что-то не так, но не мог понять что. А он знает, дорогая?
Элери покачала головой, немного расслабившись от его ласки.
– Нет. Но мои родители считают, что пришло время все ему рассказать. Вот о чем мы говорили в больнице. Они думают, что пора Нико узнать правду.
Джеймс немного отстранил ее от себя, чтобы видеть лицо.
– Ты согласна?
– В принципе – да. – Ее рот скривился. – Но не на деле. Даже тебе было нелегко сказать. Мысль о том, что надо признаться Нико, до смерти меня пугает. Я боюсь, что он… станет иначе относиться ко мне после этого. – Элери удрученно пожала плечами. – Теперь ты знаешь, почему я пока еще не могу выйти за тебя замуж, как бы этого ни хотела. Я пообещала себе, что подожду, пока Нико подрастет, прежде чем…
– Прежде чем заняться личной жизнью?
Дрожащая улыбка появилась на губах Элери.
– Можно сказать и так. Мне не пришлось прилагать особых усилий, чтобы сдержать это обещание. До тех пор, пока я не встретила тебя. Но признаться тебе не могла, ведь это затрагивало моих родителей и Нико. Хотя ты и понравился моему отцу. Именно он настоял на том, чтобы я рассказала тебе правду.
– Я благодарен ему за это, – с жаром проговорил Джеймс. – И полностью с ним согласен. Пора Нико все узнать. – Его глаза сузились. – Проклятье, до меня только сейчас дошло… ты ведь сама была почти ребенком. Как, черт побери, это вообще могло случиться?
– Меня не изнасиловали, – поспешно заверила его Элери.
– Слава Богу, хоть за это! Ты можешь мне все рассказать? – нежно спросил он.
– Да. Хотя особенно-то и рассказывать нечего. В Пеннингтоне организовали обмен школьниками. Некоторые отправились в гости по обмену во Францию и Италию на рождественские каникулы.
– И у вас дома кто-то остановился?
– Нет. Я ведь посещала школу при монастыре, если ты не забыл. – Элери криво улыбнулась. – Просто один из учеников другой школы привел пообедать в тратторию соскучившегося по дому гостя из Италии и представил его моему отцу, который пригласил их обоих к нам домой. Это стало постоянным явлением. Саймон и Фабио часами торчали у нас дома, по воскресеньям сидели с нами за ленчем, играли с десятилетней Клаудией и со мной, водили нас в кино и тому подобное. Я наслаждалась жизнью. Мои школьные подружки из монастыря зеленели от зависти. Виновником случившегося был Саймон – звезда футбольной команды, обладатель мотоцикла и предмет вожделения всех его одноклассниц. Потрясенный Джеймс покачал головой.
– Продолжай.
– Тогда у меня были размеры… формы… такие же, как сейчас, но куда более длинные волосы, – бесстрастным тоном рассказывала Элери. – Однажды Фабио слег с расстройством желудка, поэтому, когда я отправилась к ним на свидание, Саймон ждал меня один. Я ничего не имела против. К тому времени я уже была совершенно очарована им. Стоял солнечный теплый день в конце декабря, но в лесу, где мы гуляли, не было, ни души. Я так часто представляла себе, как Саймон поцелует меня, что, когда это случилось, видимо, ввела его в заблуждение своим девчоночьим восторгом. Не прошло и нескольких секунд, как мы оказались на траве, на его кожаной куртке, и я с ужасом поняла, что не в состоянии противостоять здоровенному, похотливому семнадцатилетнему парню, который, совершенно потеряв рассудок, принудил меня к неумелому, болезненному испытанию, которое не доставило мне никакого удовольствия, как, впрочем, думаю, и ему. Он сказал мне, что в следующий раз будет лучше. – Элери коротко рассмеялась. – Я набросилась на него как мегера, вопила, что следующего раза не будет и что я не хочу его больше видеть.