========== Глава 1 ==========
Иногда Гарри недоумевал: за что вселенная, судьба или магия его так ненавидят? Когда-то, очень давно, он был самым обычным, счастливым и очень глупым ребенком, и его всё устраивало. Но судьба, или вселенная, или магия, решили, что он не заслуживает счастья и любви. Легким взмахом палочки рока он в одночасье лишился обоих родителей, крёстного и маленького брата. Он, семилетний мальчик, ни разу не видевший крови, даже своей собственной, вдруг оказался утоплен в крови своих родных. Даже сейчас, спустя девять лет он все ещё ощущал на языке тот железный привкус. Последнее воспоминание о том дне — это как мама натягивает ему на голову огромный колпак со звёздами и наказывает крепко держать его брата Джимми за руку, чтоб он не потерялся. Джимми в костюме оборотня — он обожает своего крёстного Римуса Люпина, ну а Гарри решил быть Дамблдором, потому что он великий маг, и у него крутая борода.
Гарри помнит, как взял ведёрко в виде тыквы в руку и потянул за ручку двери, а дальше — темнота.
Когда он очнулся, его укачивал в руках огромный человек, а сам Гарри был весь в крови. Она была даже во рту, иногда ему до сих пор снится, что он захлёбывается ею. С этого и начался его персональный ад. Он хотел помнить тот день, когда все пошло наперекосяк, когда его жизнь превратилась в череду издевательств, в гонку на выживание и борьбу за сохранность рассудка. Он хотел помнить, чтобы однажды отомстить. Но он не помнил ничего.
«Счастливого Хэллоуина, Гарри! Сладость или гадость?»
— Внимательнее, Поттер! — из отрешенного состояния его вывел шёпот однокурсника. — Корень пустоцвета нельзя добавлять на этой стадии! Ты хочешь, чтобы нас размазало по подземелью?
Гарри глубоко вздохнул и сосредоточился на происходящем вокруг. С его оценками по зельеварению он просто не имеет права отвлекаться на что-либо, помимо урока. Даже несмотря на то, что сегодня Хэллоуин. Особенно поэтому.
— Прости, Том, я сегодня не выспался, — Гарри слегка повернул голову к собеседнику. — Спасибо, что остановил.
Его напарник лишь сжал губы в тонкую линию и слегка качнул головой. Было видно, как его раздражает невнимательность Гарри, но он не стал развивать тему и ругаться, и в этом крылась некоторая странность. Обычно Том Риддл не упускал возможности указать Гарри на его промахи. В любой другой день Гарри бы заинтересовался этим феноменом, но только не сегодня.
— Я согласился быть твоим напарником, Поттер, только потому, что ты, в отличие от остальных, был очень аккуратен и сосредоточен. Не заставляй меня разочаровываться в тебе, — Том демонстративно поправил лежащие на их общем столе ингредиенты для зелья, располагающиеся в строго определенном порядке.
Гарри только закатил глаза в раздражении на эту тираду. Как будто ему есть хоть какое-то дело до того, что о нем думает Том. Гриффиндорец был уверен, что одной из причин выбора Тома было то, что он единственный не впадал в ступор перед прекрасным и всесильным старостой шестого курса дома Слизерин и не капал на него голодной слюной прямо во время урока. Откровенно говоря, зелья ему давались с большим трудом, но он старался на уроках изо всех сил, потому что для работы в аврорате требовалось сдать ТРИТОН по этому предмету. Только поэтому сам Гарри не сбежал от Риддла, как от драконьей оспы в самом начале их совместных мучений.
Они в молчаливом напряжении продолжили работать над зельем и после звона колокола так же молча разошлись каждый по своим занятиям. Такого порядка они придерживались с самого начала учебного года, когда внезапно Том решил усесться за парту Гарри. Они постоянно ругались на уроке из-за зелий, ехидства Гарри и поучительного тона Риддла. Почему Том продолжал сидеть с ним, если Гарри так его раздражал, оставалось загадкой. Что там творилось в риддловском мозге, Гарри совершенно не интересовало, он был просто рад такому напарнику. Все-таки сам он едва бы справился с программой продвинутого зельеварения для шестикурсников.
Вне уроков они практически не пересекались, хотя и учились на одном курсе. Гарри посещал уроки ухода за магическими существами и прорицания, потому что большего для аврората не требовалось, в то время как Том выбрал очень сложные древние руны и нумерологию. Иногда они садились вместе на защите от тёмных сил, потому что кроме Гарри никто не мог сопротивляться ему в отработке заклятий друг на друге. На этом всё их общение и заканчивалось. Гарри был необщительным, замкнутым подростком. Он никого не подпускал близко к себе, у него не было друзей, и многие его однокурсники недоумевали, как он вообще умудрился попасть на факультет Годрика.
Риддл же был звездой Слизерина — учителя разве что не молились на него, а ученики смотрели с обожанием и трепетом. Были и те, кто ненавидел его и презирал, но, так или иначе, никто не оставался к нему равнодушным. Никто, кроме Гарри. Ему и своих проблем хватало.
— Гарри? Гарри! Постой! Можно тебя на минуточку? — звонкий голосок прокатился эхом по пустому коридору второго этажа, и Поттер заставил себя остановиться и развернуться лицом к однокурснице — симпатичной блондинке с Пуффендуя. У него после зелий было окно, но он мог бы притвориться, что опаздывает на урок. Хотя, конечно, он не станет так делать. «Каждый гриффиндорец должен встречать неприятности лицом к лицу, как мужчина», — говорил ему папа в детстве.
— Привет, Ханна. Ты что-то хотела? Тебе опять нужна помощь с трансфигурацией? — на самом деле он прекрасно знал, что ей нужно, но надеялся, что Ханна, как всегда, струсит в последнюю минуту и воспользуется предложенным им оправданием. Он ещё больше расправил плечи и постарался принять максимально равнодушный и холодный вид.
— Я хотела… Я просто… Эм… — девушка покраснела до самых кончиков слегка оттопыренных ушек и опустила взгляд в пол. Гарри почти успел почувствовать облегчение, но Ханна, видимо, разозлившись на себя за свою нерешительность, все же смогла посмотреть ему в глаза с отчаянной надеждой и твёрдым голосом проговорить:
— Ты не хотел бы пойти сегодня на бал? Эм… со мной?
Хэллоуин, Мерлин его побери. Девчонки Хогвартса как с ума посходили в этом году и на Гарри обрушилась волна робких и не очень приглашений на бал в честь Хэллоуина ещё в конце сентября. Ханна припозднилась с приглашением, наверное, всё не могла найти в себе храбрости подойти к нему. Поттеру стало жаль её расстраивать в свете проявленного ею героизма, но и идти с ней куда-либо он не имел никакого желания. Как же он ненавидел такие ситуации! Он мог бы ходить по коридорам в отцовской мантии-невидимке, но с ней было связано слишком много плохих воспоминаний. Гарри просто хранил её в своем сундуке и никогда не доставал.
— Ханна… — он тяжело вздохнул, тщательно подбирая слова. — Я не хочу тебя обижать, но на этот бал я вообще идти не собираюсь. Ни с тобой, ни с кем-то другим. Меня совершенно не интересует такое … ммм… времяпрепровождение. Понимаешь?
Голубые глаза пуффендуйки подозрительно заблестели, и Гарри ощутил потребность оказаться сейчас где угодно, только не в коридоре перед плачущей девчонкой.
— Конечно, Гарри, я все понимаю… Я, пожалуй, пойду! — Ханна неловко дернула головой и стремительно сбежала из коридора, оставив Поттера в одиночестве мучиться чувством вины.
Конечно же, она ничего не поняла и восприняла все близко к сердцу, но что Гарри оставалось делать? За последний месяц он уже не раз испытал эту смесь чувств из стыда, неловкости и раздражения. Разве к такому привыкают? Поттер вот не мог. Ополоумевшие девчонки на шестом курсе учёбы вдруг разглядели в нем романтический объект и теперь преследовали его по всему замку. С начала года он получил сотню анонимных записок и открыток, миллион подмигиваний, кучу наглых приставаний и даже откровенных провокаций. Ещё хуже было постоянное хихиканье за спиной, его нужно было запретить на законодательном уровне! Но самыми ужасными в его списке были приглашения на этот чертов бал! Что такого произошло за лето, что он вдруг из изгоя превратился в героя девичьих грёз? Красавчиком его трудно назвать — низкий рост, худощавое телосложение, самое обычное лицо и темные волосы средней длины, собранные в небрежный хвост на затылке. Среди самых серых магов он будет самым серым. От Дурслей он часто слышал в свой адрес слово «урод», но то было направлено скорее на его магические способности, чем на внешность. И вот, на семнадцатом году жизни, женская часть школы решила, что он неотразим и активно доставляла ему проблемы. Это все больше походило на какой-то розыгрыш, но у него даже друзей не было, чтобы они могли так его разыграть!