Она отошла назад.
Он сделал шаг вперёд, не переставая расстёгивать пуговицы.
– Я знаю, что ты злишься, я это понял. Я облажался.
Его желудок успокоился впервые с тех пор, как он вышел из её дома прошлой ночью. Он не знал, есть ли у них шанс, но она не боялась его. Это за что–то считалось. Он смотрел в её голубые глаза, глаза, которые так сильно любил.
– Мы должны поговорить. Секс на это не ответ. – Положив ладони на его предплечья, она добавила: – Я не решают проблемы сексом, как это делаешь ты.
Он отказывался опускать взгляд на кожу, которую обнажал. Вместо этого он продолжал смотреть ей в глаза.
– Я забочусь о тебе. Секс между нами, он приводит в восторг. Более этого, он сносит крышу. Как разговоры с тобой, когда мы вместе готовим ужин, как прогулки с нашим сыном на карнавале или просто игры на заднем дворе. – Его пальцы освободили следующую пуговицу. – Чёрт, мне нравилось просто смотреть, как ты работала с Элли, помогать тебе, когда ты помогала ей. У тебя есть страсть к работе, и я восхищаюсь тобой из–за этого.
Её глаза расширились, но она молчала.
– Ты права. Прошлой ночью я сбежал как трус. Не только от тебя, а от вопросов. – Закончив с пуговицами, он спустил рубашку по её плечам. Он не мог не смотреть на её кремовую кожу и чёрный бюстгальтер, который держал её груди. Он осторожно спустил рубашку вниз по её рукам и увидел синяки. Его охватила злость. И на этого придурка, за то, что причинил ей боль, и на самого себя, за то, что оставил её.
– От вопросов о твоём брате?
Оторвав взгляд от её рук, он снял с неё рубашку и перекинул её через плечо. Пройдя на кухню, он схватил бутылку воды и достал несколько таблеток ибупрофена. Вернувшись к Мэг, он сказал:
– Прими это.
– Мне просто больно, всё не так плохо.
Он не купился на это.
– Доктор, я не спрашиваю. Я сделал хуже, когда схватил тебя за руки. Прими таблетки.
– Ты ведёшь себя странно.
Но она взяла таблетки и запила их водой, которую он протянул ей.
Он забрал стакан и помог ей надеть рубашку обратно. Они собирались поговорить, а он сможет сосредоточиться лучше, если она будет одета. Он начал застегивать пуговицы.
– Я много лет не мог говорить о том, что произошло.
Мэган накрыла его руки своими, останавливая его пальцы.
– Ты не обязан отвечать на вопросы. Но я хочу, чтобы ты знал, мне очень жаль, что ты потерял брата. Мне нужно было сказать тебе это.
Она чертовски удивила его, убрав его руки от пуговиц и прижавшись к его груди. Она обвила его руками и держала его. Адам стоял с расставленными руками и смотрел вниз, на Мэган. Она обнимала его. Успокаивала его.
Он был не один.
Впервые с того ужасного дня он не чувствовал себя одиноким, загнанным в тишину вины и раскаяния. Он чувствовал, как ледяная хватка тех старых чувств начинает ломаться. Обвив руками Мэган, чувствуя её тепло, прикосновение её мягкого тела, её шёлковые волосы, касающиеся его груди и рук, он чувствовал себя лучше. Легче. Он прижался щекой к макушке на её голове.
Идеальный момент. Тот, который придавал ему мужества. Наконец, он освободил её.
– Я хочу рассказать тебе правду.
Глава 18
Мэган видела его серьёзное выражение лица. Адам хотел рассказать ей и это многое для неё значило. Сиенна сказала, что он никогда ни с кем не говорил о своём брате.
– Я буду рядом, когда ты будешь готов.
Он взял её за руку и осторожно потянул к дивану. Её взгляд начал скользить по нему, золотистая кожа его рук и груди, небольшое количество волос, собравшихся в тонкую линию на его торсе, которая исчезала за его спортивными штанами, соблазнительно повисшими на его бёдрах.
Ей нравилось смотреть на него, на всю силу, которую он держал под контролем в своём прекрасном теле. Теперь, когда она увидела его в действии, она поняла, какой Адам сильный и быстрый. Он воспользовался этим для того, чтобы защитить её и Коула. Может быть, это было старомодно с её стороны, может быть по–сексистски, но ей нравилось чувство безопасности.
– Я знала, что ты придёшь.
Адам посмотрел на неё, пока они стояли между кофейным столиком и диваном.
– Прошлой ночью?
– Я вспомнила охранную систему, вспомнила, что она пошлёт сигнал на твой телефон.
– Ты доверяешь мне. – Он сел и усадил её рядом с собой. – Пришло время мне довериться тебе. – Махнув рукой на кофейный столик, он сказал: – Я некоторое время держал эту коробку в своей машине. В багажнике. Я не мог решить, сжечь её или сохранить. – Он посмотрел на неё.
Она взглянула на коробку, предполагая, что это имеет какое–то отношение к его брату. Она разрывалась от любопытства.
– Решил?
Он сжал её руку.
– Мне нужно это оставить. Это всё, что у меня осталось. – Затем он отпустил её, повернулся к коробке и снял крышку. Забравшись внутрь, он достал фотоальбом и начал быстро пролистывать страницы.
– На этой фотографии мне четыре, а...
Мэган увидела, как вдруг раздулась его шея и поняла, что он борется с собой, пытаясь заговорить. В эту секунду она возненавидела его родителей. Адам определённо был травмирован. Почему они не помогли ему? Не отвели его к психотерапевту, чтобы помочь ему справиться с этим? Она подняла его левую руку и нырнула под неё, двигаясь пока не прижалась к его боку, пытаясь утешить его, как могла. Она оставалась в таком положении около минуты.
– Брэйди, – произнёс он хриплым голос. – Ему здесь два.
Мэган ахнула, когда посмотрела на фотографию.
– Ох, Адам. Он выглядит как Коул. Только глаза другие. – Она коснулась заключённой в пластик фотографии. Она не могла поверить в сходство. Она знала, что Коул похож на Адама, но он был практически точной копией Брэйди. – Он был твоим младшим братом.
Он кивнул.
– Я был на два с половиной года старше.
– Должно быть, ты был в шоке, когда увидел Коула.
Он изучал взглядом её лицо.
– Это было странно. Я мог думать только о том, что Брэйди должен был жить, что у него должен был быть такой сын, как Коул.
Вина. Мэган узнала это чувство.
– Я рада, что ты отец Коула.
Он закрыл альбом и достал ещё один.
– Это последняя фотография Брэйди. Выпускной восьмого класса.
Мэган изучала мальчика, который смотрел прямо в камеру и казался таким серьёзным.
– Он собирался пойти в юниорский корпус обучения офицеров запаса. Его единственной целью было стать морским пехотинцем, как наш отец.
Эта информация завертелась в её разуме. Как много раз она спрашивала Адама, почему он пошёл в морскую пехоту? Он всегда говорил, что это из–за того, что его отец был морским пехотинцем, но Мэган чувствовала, что у них напряжённые отношения. Она всегда верила, что за этим его решением стоит другая мотивация.
Теперь она знала, что смотрела на причину на этой фотографии.
– Ты хотел пойти в морскую пехоту, прежде чем... – Она затихла, не желая причинять ему неудобства, но когда дело касалось Адама и его жизни, его переживаний, она была как сухая губка, отчаянно жаждущая воды.
Он покачал головой.
– Нет. Я был пловцом и сёрфером. Я участвовал в соревнованиях, выигрывал медали и занимался сёрфингом в любое свободное время. Брэйди и я, мы родились не в той последовательности. Он был серьёзным и ответственным, а я просто хотел веселиться. Я относился серьёзно только к плаванию.
Мэган вспомнила, как его парни сказали ей его прозвище – "Акула", которое он ненавидел.
– Я никогда не знала, что тебе нравится плавать, что у тебя страсть к этому.
Его лицо ожесточилось.
– Это исчезло летом после выпускного Брэйди. – Он провёл руками по лицу. – Думаю, человек, которым я был, умер тем летом.
Она знала, что это будет тяжело, но её сердце словно разбивалось. Она положила ладонь на его грудь.
– Мы не обязаны говорить об этом.
Она почувствовала, как его грудь поднялась под её прикосновением, а затем он выдохнул.
– Мы поехали на пляж. Это была вечеринка для Брэйди и его друзей. Брэйди умел плавать, просто не так хорошо, не как я. Мы прыгали в волны. Я не боялся и завёл Брэйди достаточно далеко. Он попал в отлив. – Адам резко закрыл рот, из–за чего его челюсть и скулы выступили под кожей.