Билл почувствовал, как у него начинает болеть голова. Господи, какой идиотизм. Она совершенно не думала про родителей. Они вообще были здесь ни при чем. Она просто хотела напомнить про их дружбу, в своем безумии даже не подумав о том, что может причинить этим боль.
– А самолетик? Как ты про него узнала? – задал Билл, давно интересующий его вопрос.
– Это я подарила его Томми, - воскликнула Рэйчел, радостно хлопнув в ладоши. – Ты не представляешь, как я гордилась тем, что он ему понравился! Мы даже вместе выбирали место, куда его повесить. В углу, между кроватью и столом, чтобы он всегда мог его видеть – и когда ложится спать, и когда делает уроки. Жаль, он не сохранился, - печально вздохнула девушка. Билл старался сидеть спокойно и не ерзать, но это было очень трудно. Они долго ехали, и сейчас у него невыносимо ныли спина и плечи из-за сковывающих руки наручников. Но сильнее боли было желание подойти и избить. По-настоящему. Кулаками.
– А как ты Тома нашла, после стольких лет? – стараясь справиться с собой, спросил он.
– Шутишь?! – искренне удивилась Рэйчел. – Да я его сразу узнала, как только по телевизору увидела! Он был такой красивый, и вокруг него вилось столько девчонок… ненавижу их всех! Они его недостойны. Его никто не достоин. Я столько лет работала для того, чтобы приблизиться к нему, чтобы иметь право быть рядом. Все годы нашей разлуки мечтала только о нем.
– И у тебя никого не было за это время? – удивился Билл.
– При чем здесь это? – тут же ощетинилась девушка. – Это не имеет никакого значения. Все что было – не важно. Ведь любила-то я всегда только Томми. И никого другого. Я все для него сделаю. Буду заботиться всю жизнь. Ему никто не посмеет причинить вреда!
– Ты говоришь, что заботишься о Томе, и я тебе верю, – произнес Билл, нечеловеческим усилием контролируя свой голос, стараясь не допустить ни одной гневной или пренебрежительной нотки. – Но неужели ты думаешь, что он обрадуется, если ты убьешь меня?
– А почему он должен страдать из-за этого? – насторожилась Рэйчел. – Или ты ему настолько дорог?
– Мы в хороших отношениях, – подтвердил Билл. – Но дело не в этом. Ты сама говорила, что Том благородный, так неужели ты думаешь, что он захочет жить с убийцей?
– Это для его блага. Он поймет, – занервничала девушка. – Обязательно поймет.
– Рэйчел, дело не в том, что я ему дорог, – снова повторил Билл. Его взгляд стал твердым, в голосе появилась уверенность. – Ты ведь знаешь, что случилось с его родителями. Не можешь не знать, - он дождался осторожного кивка в знак подтверждения и продолжил: – Неужели ты думаешь, что он так легко сможет перенести еще чье-то убийство? Может быть, хватит с него смертей? - Билл видел, как она задумалась. Расширившиеся зрачки. Дрогнувшая рука, опустившаяся немного вниз. Закушенная губа. – Мне не нужны проблемы. Если хочешь, я уволюсь. Просто исчезну из его жизни, как будто меня и не было.
– И ты так легко от него откажешься? – недоверчивый взгляд, нахмуренные в раздумье брови.
– Мне не от чего отказываться. Это всего лишь работа. Найду другую.
Он с затаенным восторгом наблюдал за эмоциями, мелькающими на лице Рэйчел. Недоверие. Сомнение. Согласие с чужой правотой. Билл чуть не застонал от отчаяния, услышав донесшийся с улицы шум. Вой полицейских сирен. Громкий топот ног. Мужские голоса.
«Не сейчас! – взмолился он, глядя, как губы девушки сжимаются от злости и она поднимает руку с зажатым в ней пистолетом. – Только не сейчас, пожалуйста! – грохот выбиваемой двери совпал со звуком выстрела. Билл посмотрел на легкий синеватый дымок, кружащийся над оружием и, переведя взгляд, с удивлением заметил красное пятно, расползающееся по рубашке. – Том расстроится», - проскользнула последняя связная мысль, и он закрыл глаза, почувствовав, как мир против его желания начал погружаться в темноту.
18.
– Да по*уй мне, как ты это сделаешь! – проорал Том в трубку, в ярости пнув кресло. Сидевшая в нем тетя дернулась, но не произнесла ни звука. – Ты всех на уши поставишь, и плевать, что для этого понадобится! Можешь хоть всю страну перерыть с лопаткой в руках, мне насрать, но чтобы еще до наступления утра он стоял передо мной целый и невредимый! Ты понял меня, Дэвид?! Ты эту дуру нанял, и тебе теперь все это дерьмо разгребать!
Том в ярости отключил мобильный и, не глядя, отшвырнул его в сторону. Телефон приземлился на стол, проскользил по полированной поверхности, жалобно звякнул, ударившись о большую вазу и замер, обиженно прижавшись к ней пластиковым боком. Том последовал его примеру и тоже застыл на месте, сжав руки в кулаки и низко опустив голову.
Они с Амандой потеряли больше часа, пытаясь освободиться. Женщина была пожилой, напуганной и мешала страшно. Долго не могла подняться на ноги. Упала, запнувшись за ковер, когда они неудобно, боком, шли к кухне в поисках ножа, способного разрезать путы, и встать больше не смогла, как Том на нее не орал и не уговаривал.
Да еще Билл постарался на славу, и самостоятельно развязать шнур им так и не удалось. Том дергал руками до содранной с запястий кожи, злился, психовал, материл Билла, за то, что ослушался его молчаливого приказа и затянул чертов узел так сильно, тут же одергивал себя и начинал молиться всем известным богам, упрашивая их защитить.
Он был почти на грани истерики, когда в дом заглянула соседка, проверить приболевшую Аманду. К тому моменту как удалось освободиться, вызвать полицию, объяснить ситуацию и позвонить Дэвиду, прошло часа три. Том чувствовал, как от страха и усталости его начинает мутить. Нервное напряжение давало о себе знать пронзительной болью в висках. Хотелось громко закричать или разбить что-нибудь. Он медленно поднял голову и внимательно посмотрел на еще сильнее побледневшую под его взглядом тетку.