Увидев, как из операционной вышел доктор, вскочили, с надеждой уставившись на него.
– Все в порядке, – уверенно проговорил мужчина. – Состояние тяжелое, но риска для жизни нет.
Том почувствовал, как эта короткая фраза словно выкачала из него все силы. Врач еще что-то говорил, но Том уже не слышал его слов, снова сев на диван и уткнувшись лицом в колени.
– Том, – раздался тихий голос, и прохладная ладонь прикоснулась к его щеке. – Шел бы ты домой. Билл еще несколько часов в себя после наркоза не придет. Тебе отдохнуть нужно.
– Нет, – забормотал он и затряс головой, показывая, что никуда отсюда не уйдет.
– Я не спрашивала твоего мнения, – заявила Симона и, потянув его за рукав толстовки, заставила встать на ноги. – Ты сделаешь так, как я сказала. Немедленно. Мало мне одного больного ребенка, так не хватало еще, чтобы и второй слег от переутомления. Ты сейчас же поедешь домой, приведешь себя в порядок, а потом вернешься сюда. Бодрый, отдохнувший, способный позаботиться о моем сыне, а не напугать его своим внешним видом, - произнося свою речь, женщина ненавязчиво подталкивала его в сторону лифта.
Тому ничего не оставалось, как подчиниться, но он клятвенно пообещал себе, что спать ни за что не будет. Он зашел в квартиру и сразу же направился в сторону ванной, сбрасывая по дороге одежду. В планах был быстрый холодный душ и чашка крепкого горячего кофе. А потом назад в больницу, к Биллу.
Пожалуй, это был самый быстрый душ в его жизни. Том выскочил из ванной комнаты, на ходу вытираясь полотенцем, наугад натянул на себя какую-то чистую одежду, глянул в зеркало, скривившись от отвращения.
«Бл*дь, ну и рожа, – поморщился он, разглядывая красные глаза, серое лицо с заострившимся носом и глубокими складками вокруг губ. – Понятно, почему меня Симона из больницы вытурила».
Он резко отвернулся, не желая еще больше травмировать собственную психику такой красотой. Прошел на кухню, приготовив порцию ненавистного уже кофе. Сел на стул и только тут понял, как устал. Сил не было даже на то, чтобы поднять кружку. Том прижал ладонь к нагревшемуся фарфору, согревая ледяные пальцы, и опустил голову на вторую руку, в изнеможении прикрыв глаза.
«Пару минут всего…»
***
Все тело болело и очень хотелось пить. Билл полежал, прислушиваясь к тихому монотонному писку, пытаясь сообразить, что это такое. Осторожно приоткрыл глаза. Белые стены. Странное оборудование. Больница. Значит жив.
– Билл, – раздался судорожный всхлип где-то совсем рядом. Парень сфокусировал взгляд и увидел маму.
– Привет, – попытался подать он признаки жизни, но получился тихий хрип, только напугавший женщину еще больше.
– Я врача позову… я сейчас, – забормотала Симона, и подскочила со стула, на котором сидела в ожидании его пробуждения.
– Нет, – на этот раз слово получилось вполне узнаваемым. – Пить…
Его сухих потрескавшихся губ тут же коснулась какая-то влажная ткань. Билл жадно поймал скатившуюся капельку языком, молча умоляя позволить ему нормально попить.
– Пока этого хватит, тебе пить еще нельзя, – покачала головой мать в ответ на его невысказанную просьбу.
– Том? – прошептал парень, с тревогой вглядываясь в глаза Симоны.
– С ним все в порядке, – успокаивающе улыбнулась мама. – Я его домой отправила. Он вымотался совсем. Больше суток не спал. Я побоялась, что он тоже от усталости заболеет, и выгнала его, но, думаю, через пару часов он вернется.
Билл закрыл глаза, расслабляясь. Все в порядке. Просто устал. С ним все в порядке. Слабость накатывала волнами и он снова провалился в темноту, чувствуя мамины пальцы, осторожно сжимающие его ладонь.
Когда Билл очнулся в следующий раз, в палате он находился один. Было все так же больно, но мысли стали более четкими и туман в голове почти рассеялся. Он еще толком не успел удивиться, куда все подевались, как дверь приоткрылась и, держа в руках стаканчик кофе, вошла Симона. Увидев, что сын очнулся, кинулась к нему, приткнув стакан на тумбочку и немного расплескав его содержимое.
– Как ты? Очень больно? Воды дать? – тут же посыпались вопросы. Билл кивнул, сделав слабую попытку улыбнуться. Глоток был совсем маленьким, всего одна ложечка, но жить, благодаря ему, стало намного легче. – Том только что звонил, – оповестила его мама, сев рядом и взяв за руку. Казалось, что отпускать его она попросту боится. – Сказал, максимум через полчаса приедет. Очень обрадовался, что ты пришел в себя. Он так за тебя волновался…
Дверь снова открылась, и Билл затаил дыхание, надеясь увидеть Тома, но в палату уверенно вошел Дэвид. За ним менее уверенно следовал Фрэнк, выглядевший подавленным и виноватым. Симона тут же напряглась всем телом, встала, преграждая им путь и словно закрывая сына собой.
– Зачем вы пришли? – спросила она, ледяным голосом.
– Хотели узнать, как чувствует себя Билл, – неуверенно проговорил Фрэнк. Билл даже немного развеселился, видя такую нерешительность на лице всегда жизнерадостного и очень активного профессора. – Увидеть, что с ним все в порядке.
– Увидели? – иронично приподняла бровь миссис Каулитц. – Теперь можете уходить. Я вас не задерживаю.
– Послушайте… – возмущенно начал Дэвид.
– Нет, это вы послушайте меня! – прошипела разъяренная женщина, воинственно делая шаг вперед. – Это вы во всем виноваты! Устроили здесь «Психолог под прикрытием»! Забавная игра получилась? Достаточно повеселились?!
– Симона… – попытался успокоить ее профессор Эдвадс.
– Что?! Знаете, Фрэнк, от вас я такого точно не ожидала. Я понимаю, посторонние, но вы-то! Вы ведь профессионал. Как вам только этот бред в голову пришел?! Тайно подсунуть моего сына к этому мальчику, чтобы Билл все его проблемы выведал. Мало того что это вопиющее нарушение этики, так он еще и погибнуть мог.