К длинной фанерной доске над столом была приколота сегодняшняя заявка на официальном бланке, присыпаемом газетой. Сотни крошечных квадратиков, каждый пронумерован и учтен. Рэгл уже поставил отметку в графе времени. Графа 344, Марго видела воткнутую иголку. Оставалось место. Очевидно, это было труднее.
— Отключись ты на несколько дней,— не выдержала она.— Отдохни. Последние два месяца ты явно перерабатываешь.
— Если отключусь,— сказал Рэгл, поскрипывая вечным пером,— то потеряю все свои преимущества, потеряю,— он пожал плечами,— все, что завоевал, начиная с пятнадцатого января.
Он просчитывал на логарифмической линейке точку пересечения линий.
Каждый заполненный им бланк становился, в свою очередь, информацией для картотеки. Таким образом, пояснял Рэгл сестре, с каждым разом у него возрастали шансы на правильный ответ. Чем дольше продолжался конкурс, тем легче для него. Но ей казалось, что он с каждым разом мучается все сильнее.
«Почему?» — спросила она однажды. «Потому что я не могу допустить проигрыша,— объяснил он.— С каждым правильным ответом мой вклад увеличивается».
Конкурс продолжался; временами Рэгл не успевал подсчитывать выигрыши.
Он всегда побеждал. Нашел хорошее применение своему таланту. Все началось с шутки, попытки сорвать пару долларов за удачную догадку. Шутка превратилась в ежедневный приработок, а потом — в непосильную ношу, которую уже не бросить.
«Наверное, они этого и добиваются,— подумала Марго,— Им главное — тебя втянуть, а там, может быть, и жизни не хватит, чтобы набрать нужное количество очков».
Однако Рэгл набрал, и «Газетт» регулярно платила ему за правильные ответы. Кажется, получалось не меньше сотни долларов в неделю. Жить во всяком случае было можно. Но он трудился так напряженно... гораздо, между прочим, напряженнее, чем на обычной работе. С восьми утра, когда газету бросали на крыльцо, и до девяти или десяти вечера. Непрерывный поиск. Совершенствование методов. И самое главное — постоянный страх ошибки. За неправильный ответ сразу же дисквалифицировали.
Рано или поздно это все равно случится.
— Принести кофе? — спросила Марго.— Могу, пока не ушла, приготовить сэндвич или еще что-нибудь. Я же знаю, что ты ничего не ел.
Не отрываясь от работы, Рэгл кивнул.
Положив плащ и сумочку, она направилась к холодильнику. Пока доставала тарелки, распахнулась дверь и появились Сэмми с соседской собакой, оба взъерошенные и запыхавшиеся.
— Услышал, как хлопнул холодильник? — спросила Марго.
— Я правда хочу есть! — воскликнул Сэмми.— Можно, я возьму холодную котлету? Не надо ее разогревать, съем как есть. Так даже лучше!
— Иди садись в машину,— велела мать.— Сейчас я сделаю сэндвич дяде Рэглу, и мы едем в магазин за папой. И выгони немедленно этого пса, он здесь не живет!
— Ладно,— вздохнул Сэмми.— В магазине наверняка найдется что поесть.
Марго услышала, как за ним и собакой захлопнулась дверь.
— Я нашла Сэмми,— сообщила она Рэглу, внося сэндвичи и яблочный сок.— Так что можешь о нем не волноваться, я беру его с собой в город.
Рэгл взял сэндвич и произнес:
— Может, лучше мне было бы играть на скачках?
— Ты бы там ничего не выиграл,— рассмеялась Марго.
— Пожалуй.
Он машинально начал есть, но к яблочному соку не притронулся. Вместо него приложился к банке с пивом, которую нянчил уже целый час.
«Как он может делать такие сложные вычисления под теплое пиво? — успела подумать Марго. И выбежала к машине с плащом в руке.— Видно, привык. В армии накачивался теплым пивом через день».
Целых два года Рэгл и его напарник обслуживали метеостанцию и радиопередатчик на крошечном атолле в Тихом океане.
Кконцу дня движение, как всегда, оживилось. Но «фольксваген» проскакивал во все щели, и это ей нравилось. Большие и неуклюжие машины напоминали увязших в песке земляных черепах.
«Самое удачное наше вложение,— подумала Марго.— Небольшая иностранная машина. И совершенно не изнашивается: эти немцы делают все так аккуратно. Вот только сцепление не довели до ума, каждые пятнадцать тысяч миль... Собственно, ничего идеального не бывает, во всяком случае в наш век — с водородными бомбами, Россией и растущими ценами».
Прижавшись к окну, Сэмми хныкал:
— Ну почему мы не можем купить такой «мерс»? Почему мы должны ездить на этом жуке?
Разозлившись на сына, Марго сказала:
— Послушайте, юноша! Вы ничего не понимаете в машинах. Вам пока не приходится за них платить, ездить по этому чертову городу, а главное — приводить в порядок. Так что держите свои замечания при себе.