— И чем тут поможет отмена ренда? — поинтересовалась женщина.
— Внутренний спрос. Сейчас его нет. До ренда горожане не имеют денег, а после им нужна только Средка. Периоды между рендами слишком короткие, и люди не думают ни о чём, кроме веселья. Около восьмидесяти процентов населения города находится в ренде, а если считать только тех, кто старше семнадцати, — девяносто пять процентов! Они не потребители, они оборудование, которое чем дальше, тем больше становится ненужным, потому что производить нечего и незачем.
— От бордельного техна не ждёшь таких рассуждений.
— Вы со мной не согласны?
— Вы видите очень небольшую часть проблемы. Но это неважно. Так сколько вы даёте городу?
— Пять лет. Может, больше, но ненамного. Через пять лет распад не удастся игнорировать, в ренд просто никто не пойдёт, но кормить их город уже не потянет. Начнутся волнения, которые разнесут остатки инфраструктуры, и города не станет.
— Пять, значит… — задумчиво сказала Владетельница. — Много.
— В смысле?
— Неважно. Мне нужна эта мапа. Вы не рассказали ничего нового. Борцы с рендом забавны, но бессмысленны, потому что альтернативы нет, а все, кто может на что-то повлиять, так или иначе связаны с системой. Я вас выслушала, а теперь включите мапу. Иначе пароль из вас вынут вместе с кишечником.
В коридоре раздался треск, металлический скрежет и испуганный визг. Кажется, кто-то из гвардейцев нашёл Скешу, и запертая дверь его не остановила.
— Тут есть кто-то ещё? — удивилась женщина. — Это ваше?
— Боз Гарт! — завопила перепуганная девчонка. — Скажите им, что я ни при чём! Я просто токов хотела срубить! Не надо меня убивать! Я ничего не расскажу! Или расскажу, если надо!
— Она назвала вас Гарт? — спросила Владетельница. — Тот самый Гарт?
— Не знаю других Гартов.
— Вы делали руку Креону.
— Да.
— Он мне о вас рассказывал. Это меняет дело. Девчонка вам нужна? — она показала на Скешу.
Та обмякла от ужаса и едва не теряет сознание. Гвардеец держит её на весу одной рукой, не напрягаясь, но так, что никаких шансов вырваться.
— Не особо, — признал я.
Скеша пискнула, закатывая глаза.
— Но я предпочёл бы оставить её в живых, если можно.
— Можно.
Скеша пискнула снова, но глаза на всякий случай оставила закаченными, притворяясь дохлой, как напуганный шуздр.
Гвардеец вынес её в коридор.
— Раз вы тот самый Гарт, то нам есть о чём разговаривать. Креон о вас был высокого мнения, а этим мало кто может похвастаться.
— Вы были знакомы?
— Он мой муж. Бывший.
— Стоп, так вы… Берана, мать Калидии?
— Дочка — сплошное разочарование, но да.
— Слышал о вас.
— Вряд ли правду, но это неважно. Ваш проект… Как его… «Скорлупа»?
— И ещё «Сила разума».
— Меня интересует именно первый. Вам удалось спасти данные?
— В полном объёме, — похвастался я.
— Тогда считайте, что союзника вы нашли. А теперь включите мапу.
Растерянную и напуганную Седьмую увели гвардейцы, она умоляюще оглядывалась на меня, единственное хоть как-то знакомое лицо, но я не реагировал. Её судьба больше не в моей власти.
— Вы всё же решили убрать Верховную? — спросил я очень нейтральным тоном.
— Калидию? — засмеялась женщина. — Вы решили, что белая — тайная убийца?
— Это не так?
— Вот ещё, глупости какие. Я не испытываю материнских чувств, но в качестве Верховной Калидия меня полностью устраивает. Абсолютно безумна, совершенно неуправляема и идеально некомпетентна. То, что нужно этому городу.
— Но первая девушка…
— Ей просто не повезло. Я недооценила неадекватность дочери. Девица должна была всего лишь присматривать за ней, быть рядом, занимать её внимание, передавать информацию. Удержать при случае от какой-нибудь самоубийственной глупости, на которые она горазда. Материнский подарок, без подвоха. Увы, реакция была слишком бурной.
— Хотите попробовать ещё раз?
— Нет. Вторая нужна мне для другого.
— Поэтому она такая… безмозглая?
— Да, память оригинала ей бы только мешала.
— Оригинала?
— Это клон. Вы не поняли?
— Не знал, что они существуют. Слухи ходили, но я всегда считал…
— Любовница моей дочери, Алиана, была единственной невладетельницей по крови, которая получила оболочку Дома. Она очень рисковала, это считалось невозможным, но, тем не менее, пережила слияние, чем доказала принципиальную возможность разрушения древней и самой главной монополии Домов.