- Да мой господин, - потупив глаза ответил бард.
- Ну… раз мы обо всем договорились. Может ли жених поцеловать свою невесту?, - барон поднялся с колен и растопырил руки, чтобы обнять пастушку
Ренар похолодел. В его планы не входила такая стремительная близость с бароном.
- Нет-нет, мой господин!, - в неподдельном ужасе отшатнулся бард. Я воспитывалась в строгих правилах. Только после свадьбы я могу разрешить мужчине прикоснуться ко мне!
Но от барона было отделаться непросто. Он довольно ловко обнял Колет, и хотя добраться до губ возлюбленной ему не удалось, Синяя Борода облобызал Ренару щеку и шею. Только после этого, довольно улыбаясь, он отправился в замок, чтобы отдать последние распоряжения о приготовлениях к свадьбе.
Ренар, скромно потупивший глаза, изо всех сил пытался скрыть отвращение. Когда барон скрылся, пастушка наклонилась над водой ручья, сорвала пучок травы и начала скрести ею те места, где к ней прикоснулись губы барона.
***
- Завтра. Все как договаривались. Ровно в полночь вы атакуете замок. Надеюсь, вы не опоздаете - я понимаю, то, что меня будет лапать барон, мало волнует Марженде. Но это наш единственный шанс выкрасть вампира,- Колет, лежа на свежем душистом сене тихо разговаривала словно сама с собой.
- Зелье? - словно шелест листвы отозвался невидимый собеседник из-за щелястой стены сарая.
- Наготове, мой мохнатый друг. Уж поверь, я с его помощью опоил немало глупцов, прежде чем облегчить их кошельки.
- Не будь излишне самоуверен, - вместо прощания ответил голос.
После длинного дня, полного событий: предложения руки и сердца от барона, примерки свадебного платья (его привезли слуги к старой Вашон, и подслеповатая старушка как смогла подогнала подол. Длину пришлось отпустить, так как невеста оказалась выше ростом, чем обычная девушка ее возраста и веса), тайного совещания с Антуаном, но, самое главное, в ожидании дня завтрашнего, Ренар был совершенно вымотан. К тому же, последние ночи он плохо спал. Шепчущий голос становился все настойчивее. От усталости бард забыл привязать себя перед сном. И это было ошибкой.
***
Он проснулся от холода и сырости, стоя по колено в воде. Впереди перед ним возвышался замок Синей Бороды. В западной башне тускло мерцало окно. Теперь бард знал, что там спальня Крастчерсона. Вторая, наполовину разрушенная, была ближе к нему и казалась совершенно пустой и безжизненной. Босые ноги резала осока, а над водой стелился туман. Ночь была темна, новолуние должно было наступить только завтра, и лишь бледный отсвет звезд неясно освещал все вокруг.
Ренар во сне прошел несколько тысяч шагов, и только вода во рве, окружавшем южную замка, смогла пробудить его от тайного морока.
Шопот, который он слышал во сне, теперь словно звучал в реальности. “…Ренар… приди! בוא אליי!”
Бард с размаху бросился в воду. Ее обжигающий лед моментально погасил зовущий и манящий шелест в голове и привел парня в чувство. Музыкант в несколько гребков выбрался на берег, прилегающий к замку и пошел вдоль подножия заброшенной башни. Вода струями стекала с его волос и одежды, и вскоре Ренара начала бить крупная дрожь. Несмотря на это, он внимательно изучил крепость. Где-то неподалеку от ее основания располагалась темница вампира. И в ней, внезапно вспомнил бард, было узкое окно. Бард шел вдоль стены, внимательно изучая ее, хотя в темноте разглядеть что-то было почти невозможно.
Но звуки во влажном воздухе наоборот, стали отчетливы и резки. Ренар вдруг осознал, что слышит тихий голос лютни. Он сначала подумал, что это снова морок, вроде шепота, который он мерещился ему во сне. Но звуки лились - неумелые, неритмичные, хрипловатые. Словно инструмент был в руках человека, который когда-то неплохо играл, но давно не касался струн.
Благодаря звуку лютни - и пару минут спустя, Ренар уверился, что это была именно его собственная лютня, - парень увидел узкое окно, чуть более темное, чем влажные от тумана серые стены замка. Оно было высоко в отвесной стене, и добраться до него могла только птица. А пролезть внутрь - лишь маленький зверек, вроде куницы или соболя.
Ренар сел под окном и прислушался к звукам мелодии. Через несколько аккордов он узнал очень старую балладу - сам ее исполнял от силы раз или два, хотя она мелодия была красивая и нравилась барду. Это была песня для молодоженов, а на свадьбы музыканта, после того случая, как жених обнаружил невесту в его объятьях, не звали.
“Душу мою не отдам я другой,
Если уйдете – расстанусь с душою.
Лавры сплетутся венком надо мной,
Оливы излечат страданье любое”, - невольно ясная память Ренара напомнила ему слова песни. И, не удержавшись, соскучившийся по звукам музыки, бард тихо пропел вслух;