— Можете ли вы войти в комнату? — послышался в микрофоне шепот Жан-Мари Роста.
— Без всякого труда.
— Отлично, вперед. Но очень тихо. А мы с Кривеном идем через входную дверь.
Жоэль Терон сделал знак капитану Видалю, который кивнул с очевидным облегчением. Майор Терон сорвал крючки, снял ставни и аккуратно поставил их на балкон. Видаль открыл задвижки балконной двери. На кровати в смертельном сне застыли старики. Полицейские двинулись вперед, обогнув кровать, шаги их заглушал ковер.
Рост же медленно открыл входную дверь. Всмотрелся в темноту — никого. Кривен позади него изнывал от бездействия. Они проникли в квартиру, держа оружие наготове. Действия, как лучше взять преступника, были согласованы заранее. Но в квартире было подозрительно тихо, и это настораживало. Что происходило? Были ли еще живы Каролин и Нико?
Беккер не выдержал. Он уже столько раз обошел вокруг машины, что сбился со счета. Да, вмешиваться он не имел права, но чувствовал, что все происходящее касается лично его. Разве убийца его не провоцировал? Этот мерзавец раскопал его тайну и сделал из него идеального подозреваемого. Но больше всего он думал о дивизионном комиссаре Сирски. Этот человек, внешне столь холодный и уверенный, стал ему чрезвычайно симпатичен. Расследование их сблизило, и он чувствовал, что комиссар разделяет рождающееся чувство дружбы. Он даже в мыслях не мог допустить, что убийца расправится с женщиной, которую любил комиссар. Как можно грозить полицейскому смертью? Беспокойство не уходило, но брезжила надежда. Наверное, это были самые лучшие полицейские во всей Франции. Они должны были найти выход. Или нет справедливости в этом мире.
Глаза Каролин наполнились слезами. Губы дрожали. Лицо заливала смертельная бледность. Веревки натерли ей руки, но она держалась. Она не теряла достоинства, как будто так было легче встретить опасность. Каролин была восхитительна, и он будет сражаться за нее до конца. Он сжал зубы, борясь с душившей его болью, и устоял на ногах. Кровь струилась по ноге, через которую прошла пистолетная пуля. Не первый раз он оказывался мишенью в перестрелке, но ранило его впервые, впервые стреляли в него в упор.
— Мои поздравления! — издевательски произнес Фьори. — Комиссар Сирски в роли главного храбреца! Ну так что, доктор, страшно? Ему так хотелось, чтобы я выстрелил в него, а не в вас, что я не мог его разочаровать.
— Чокнутый кретин, — прошептал Нико, — тебе отсюда живым не выйти.
— Да плевал я! Ну зачем мне продолжать жить, зачем? Назови хоть одну причину!
— Освободи ее.
— Даже не думай. Я говорил тебе о капитане Адер? Нет? Видел бы ты ее взгляд, когда она все поняла! И она неплохо сопротивлялась, лучше, чем все остальные. Мне даже пришлось поработать. Но от этого все закончилось еще лучше, чем я ожидал. Она ужасно страдала, можешь не сомневаться. И была в сознании дольше, чем остальные. О, это было настоящее пиршество!
— Не зли меня!
— Смотри-ка, как разошелся.
— Ты поганый сукин сын.
— Замолчи.
— Нападаешь только на тех, кто слабее тебя. Ты что, не мужик, что ли?
— Прекрати! Или я прострелю тебе вторую ногу!
— Уверен, что ты ни разу не смог удовлетворить женщину. Наверное, преждевременное семяизвержение, да? А что об этом думала твоя жена? Наверное, плохо думала. Может быть, ходила на сторону?
— Идиот! Я тебя убью.
— Убьешь? Меня? Ты что, принимаешь себя за Господа Бога, что ли? А на самом деле дерьмо дерьмом! Грязный двинутый подонок!
Каролин ничего не могла понять. Нико был ранен, большая потеря крови, ситуация для него тяжелая. Она боялась, что он своими словами может только раззадорить убийцу и подвергнуть себя еще большей опасности. Главное, чтобы тот в него больше не целился. Может быть, у нее получится отвлечь внимание преступника? Что-то предпринять, чтобы помочь Нико. Можно раскачать стул и упасть вместе с ним на пол. Фьори придет в ярость, именно этого она и добивается. Он сделает ее своей мишенью, и это даст Нико хоть какой-то шанс, он сможет что-то сделать и спасти свою жизнь. Атмосфера была столь напряженной, что малейшее движение могло стать в этой драме последним.