Свет в покоях был мягкий, рассеянный — кто-то явно прикрыл окна светлой тканью. Воздух пах свежим жасмином, медовыми лепешками и… Ишелем. Он сидел рядом, в домашней одежде, с распущенными волосами, не убранными в строгую прическу, как обычно. Только глаза оставались все те же — настороженные, внимательные, будто и сейчас сканируют каждый сантиметр моего лица в поисках новых признаков усталости.
— Во-первых, — начал он, аккуратно протягивая мне чашку, — выяснилось, что наш выживший «гость» был не таким уж и храбрым. Чуть сильнее надавить — и он выдал все, что знал. Отравленные подушки, приказ устрашить тебя и, если получится, поссорить с тобой меня.
Я кивнула, обхватив ладонями теплую чашку. Аромат чая был с каким-то цветочным послевкусием — определенно не из тех сортов, что подают на официальных приемах.
— Во-вторых, — продолжил Ишель, — заговор был шире, чем мы думали. Задействовано несколько родов. Пока ты спала, я отдал приказы проверить поваров, сменить слуг, пересадить охрану и… отправить несколько весьма официальных писем кое-кому в столице. Пусть знают, что я все понял. И что я жив.
Я выдохнула, чуть дрожащей рукой взяла кусочек пирожного.
— И в-третьих, — его голос стал мягче, чуть хрипловат, — я написал прошение об ускоренной церемонии помолвки. Официальной. С участием императора.
— Что?! — Я едва не поперхнулась, уставившись на него.
— У нас нет времени на ухаживания и игры в «позже». — Он взглянул на меня с тем самым выражением, от которого в животе начинали плясать бабочки. — Тебя пытались убить. Меня пытались убить. Я устал терять. Я хочу, чтобы весь двор знал: ты — моя.
Глава 39
— Прекрасно. Прекрасно, — пробормотала я, уставясь на поднос, чтобы скрыть пылающие щеки. — Только теперь император подумает, что ты совсем с ума сошел.
— Он давно так думает. Но это не мешает ему быть моим отцом.
Мы оба засмеялись. Тихо. Беззвучно почти. И вдруг все, что происходило за последние дни, стало казаться чуть менее страшным. Потому что он был рядом. Потому что я была здесь. Потому что чай был горячим, фрукты — сладкими, а чувства… настоящими.
— Кстати, — хмыкнул Ишель, — твой брат уже на полпути к храму. Он слышал о нападении. Готовься — будет допрос с пристрастием.
— Отлично. — Я потянулась к еще одному пирожному. — Как раз давно хотела попрактиковаться в умении строить невинное лицо.
— У тебя это не выйдет, Айли. Ты самая неподдельно опасная женщина, которую я знаю.
— Потому что я умею пить чай с видом прелестной неженки, пока в голове прокручиваю, кому бы еще бомбу в рогатке зарядить?
— Именно.
Мы опять засмеялись. И я вдруг поняла: можно будет прожить еще сто жизней. Но именно эту я выбрала бы снова.
И пусть именно в этой жизни я впервые убила другого человека. Это ужасно, я буду помнить и жалеть, но… но, если придется, снова поступлю так же.
Мой брат прибыл в храм уже после большого праздника пионов, когда все паломники начали готовиться к обратному пути. Не знаю, что Ян Циан услышал о покушении и прочих «радостях», но, когда он вбежал в выделенные мне покои, лицо у князя было бледное, решительное и грозное.
— Спокойно, гэ-гэ, здесь нет врагов, — поспешила я ему навстречу, оставив Ишеля за доской для игры в вэйци.
Мы очень любили эту игру… Правда, точеные агатовые фишки из дорогого императорского набора так и не покинули свою нефритовую же коробочку. А на доске вместо них лежали темно-серые камушки с обочины и белесые сухие ракушки садовых улиток. Именно ими мы играли в детстве, расчертив игровое поле веткой на песке.
— Сядь, выпей чаю. — Поскольку выражение лица брата стало еще более сложным, я тихо рассмеялась и силком потащила его в сторону стола и подушек. — Ну что ты топорщишься как еж? Гэ-гэ, ты не рад меня видеть? Не обнимешь, не поцелуешь младшую сестру? Не съешь те угощения, что она тебе приготовила?
— Ри-эр. — Ян Циан наконец выдохнул, обнял меня одной рукой за плечи и одновременно коротко поклонился Ишелю: — Ваше высочество. Простите мое невежество. Я слишком за вас волновался. В столице ходит множество слухов, и все они весьма неприятные.
— Понимаю, — махнул рукой принц. — Не стесняйтесь, князь, мы с вами уже практически одна семья. Садитесь, за чаем как раз поведаете, что за слухи ходят в столице и чем они могут быть опасны для Айли и меня.
— Ты рассказала его высочеству о своем детском прозвище? — удивился брат. — Это о многом говорит… Значит, вы действительно очень сблизились. Свадьбу стоит сыграть как можно быстрее.