Я покраснела. Причем так резко, что чай в чашке показался мне подходящим местом для утопления.
— Гэ-гэ, не начинай! — простонала я, украдкой стрельнув взглядом в Ишеля, но тот, мерзавец, смотрел на меня с такой невинной любезностью, будто не он же предложил императору ускорить помолвку.
— «Не начинай»? — Ян Циан с прищуром покачал головой, усаживаясь напротив. — Ри-эр, когда ты начинаешь называть себя дочерью рода Ян с тем выражением лица, с которым раньше говорила «ну и что, что я его ударила, он меня первый толкнул», я начинаю волноваться. Ты смеешься, но у тебя под глазами тень, а на руках ссадины. Так вот: или ты говоришь мне все, или я, прости, устраиваю собственный допрос во дворце, начиная с ближайшего к тебе человека.
— И ты думаешь, это сработает? — усмехнулась я, откусывая кусочек персика с тарелки. — У Ишеля иммунитет от князей-братьев, он воспитан в императорском дворце, где его с рождения пытались убить все, у кого были амбиции. Угрожать ему — все равно что читать проповедь тигру. Разве что… если очень красиво.
Ишель хмыкнул, удобно устроившись на подушке с чашкой чая. Камешки и улитки на доске вэйци выглядели почти трогательно в его длинных пальцах.
— Думаю, я бы послушал вашу проповедь, князь Ян, — медленно сказал он. — Но только если в ней будет хоть один полезный слух из столицы.
Брат серьезно посмотрел на него, затем на меня, глубоко вдохнул и заговорил:
— В городе уже начались приготовления к вашему возвращению. Придворная канцелярия получила прошение об ускоренной церемонии, и это всколыхнуло всех. Противников у вас больше, чем союзников. В некоторых покоях шепчутся о «чужой крови», о «порченом наследнике»… — он метнул взгляд на Ишеля, — и о «влиятельной княжне, чье происхождение не столь безупречно, как хотелось бы». Люди Ли Сяня распускают слухи, будто Айри колдунья, будто она принесла несчастье в дом императора и теперь проклятие висит над всеми…
— Достаточно, — перебил Ишель, поставив чашку. Голос его был спокоен, но на лицо упала тень. — Эти слухи — яд. И я знаю, откуда он течет. Пусть пока они шепчутся. Пусть готовятся. Когда мы вернемся в столицу, я не дам им времени раскрыть рты.
— Это ты так говоришь, — фыркнула я, чувствуя, как плечи наливаются тяжестью. — А я потом буду за тебя всем улыбаться и притворяться, что меня не касается, что во мне нет ни капли злости. Хотя я… — Я отложила фрукт и подняла голову. — Хотя я хочу, чтобы они все это запомнили. Всех, кто когда-либо пытался растоптать меня или тебя, мы заставим пожалеть. Гэ-гэ, ты со мной?
— Всегда, — серьезно сказал Ян Циан. — И пусть весь двор боится твоего венчального платья, потому что в подоле его я лично вышью паутину из своих клятв. Они еще узнают, что такое ярость рода Ян.
На миг воцарилась тишина. А потом Ишель тихо произнес:
— По-моему, свадьба будет весьма эффектной.
Я вздохнула, уткнулась в ладони и выдохнула в пространство:
— У кого-нибудь есть запасная жизнь? Потому что мне кажется, я сейчас вступаю в финальный раунд сражения за нашу судьбу. И не уверена, что выспалась для этого достаточно.
Глава 40
Обратная дорога в столицу выдалась последним спокойным времечком перед большой битвой. Люди моего брата обеспечили полную безопасность каравана. Толпа придворных, на пути в храм создававшая довольно много проблем как слугам, так и стражникам, притихла. Я даже сплетен насчет меня и двух принцев не слышала. А ведь множество служанок и молодых девушек из знатных семей, приписанных вроде бы к свите первого наследника, явно ели с рук второго, потому что слишком много болтали о болезненности, бледности и недобром взгляде Ли Шао Шеня.
Естественно, болтали они так, чтобы сам принц их не слышал, зато мне в уши эта песенка вливалась весьма целенаправленно. Так вот, когда мы ехали обратно, вся эта щебечущая стая примолкла. А чем ближе мы подбирались к столице, тем заметнее становилась работа мысли на милых личиках этой невидимой армии сплетниц.
Я пока не пыталась как-то на них повлиять. Достаточно было наблюдать и запоминать. К тому же у меня были Сяо Лян и Цзинь. Вот уж кто выполнял шпионско-архивные функции на все сто! Сяо Лян умела в разговорах на кухне или в прачечной словно невзначай уронить пару фраз так, чтобы спровоцировать разговор на нужную тему и вызнать все, что юные госпожи не считают нужным скрывать от собственных служанок. А те и рады обсудить между собой.