Рядом кто-то фальшиво рассмеялся, кто-то уронил веер, и как по команде рядом со мной послышался сдавленный шепот:
— Она… бледнеет? Посмотрите… ее глаза…
Я медленно коснулась виска. Тело уже начинало откликаться на порошок, принятый ранее, — жар по коже, легкое дрожание рук, неустойчивый пульс. Все под контролем.
— Все в порядке, — улыбнулась я искаженным голосом. — Просто голова… немного… кружится…
— Воды ей! — воскликнула та же девица из рода Сун, а вторая, сидевшая через подушку, поспешно поднесла мне чашу воды — серебряную.
Вот он, момент.
Я коснулась краем пальцев чаши — на мгновение. И тут же отдернула руку, будто обожглась.
Шепот взвился бурей:
— Почернели! Ее пальцы почернели! Вы это видели? И Металл! Металл потемнел!
— Это… знак! Это демон внутри нее! Она нечиста!
— Серебро не терпит зла!
Я подняла глаза. Видела, как несколько придворных женщин отшатнулись, как кто-то из старших чиновников переглянулся со своим соседом. Все шло по плану. Даже слишком хорошо.
— Позовите лекаря! Немедленно! — Голос Ли Ниань прозвучал властно, и в следующую секунду в зал вбежал высокий человек в багряных одеждах.
Вот как, значит… глубокоуважаемая тетя все же в числе заговорщиков. Последние сомнения отпали, стоило мне увидеть глаза призванного императорской сестрой лекаря. Смесь страха и слегка злорадного предвкушения.
Он довольно бесцеремонно поймал меня за запястье, считая пульс. Заметил расширенные зрачки, учел поверхностное, быстрое дыхание. Ну а жар, охвативший мое тело, можно было заметить, даже не прикасаясь.
— Я затрудняюсь найти объяснение, госпожа. — Поклон был совершен в сторону госпожи Ли Ниань, призвавшей этого человека. — Но осмелюсь предположить одержимость.
— Что вы несете? — Сестра императора очень правдоподобно изобразила гнев и замешательство. — Вы разве не знаете, как опасно ошибиться в этом диагнозе?! В чем вы обвиняете княжну из самого благородного и преданного императору рода?!
— Это легко проверить, — выкрикнул кто-то из толпы придворных советников. Причем из задних рядов, чтобы императору не было видно, кто именно подал идею. — Надо всего лишь прикоснуться к священным реликвиям императорской семьи!
Остальные тут же зашумели, обсуждая предложение и согласно кивая. А одна из очень уважаемых дам, жена министра финансов, славящаяся своей беспристрастностью, благотворительностью и невмешательством в политику, даже озвучила очевидную вещь:
— Княжна Ян все равно должна будет прикоснуться к священным реликвиям, когда начнется ритуал ее бракосочетания. Так почему бы ей не сделать этого прямо сейчас? Все подозрения будут мгновенно развеяны, и мы спокойно продолжим праздник.
В зале снова зашумели, на этот раз удивительно дружно и согласно.
Я все это время стояла, опустив голову и чуть пошатываясь, будто от головокружения. Вдобавок время от времени начинала крупно дрожать и краснеть, прикрывать глаза и кусать губы. Все это позволяло мне не только ярко демонстрировать врагам, что все идет по плану, но и бросать по сторонам быстрые взгляды из-под ресниц. Ага, вон та и та служанки… двое советников с Востока… девятая достопочтенная наложница вместе с одиннадцатой. Кстати, кто-то из них в дальнем родстве с матерью второго принца. Кто еще участвует в заговоре и сейчас выдает себя предвкушающе-лживыми улыбками, суетой и звериной готовностью совершить бросок?
На второго принца я даже не смотрела. А вот наложницу Фен Гу быстро нашла в толпе нежных лилий позади тетушки Ли Ниань. Как достоверно эта кукла играет испуг! Если бы я не знала ее так хорошо и долго в прошлой жизни, я бы даже поверила!
— Я не позволю! — Ах, вот и мой первый принц вступил в бой, тоже действуя так, как запланировали наши враги. — Моя невеста…
— Ваше величество, — Ли Сянь наконец вмешался, напрямую обратившись к отцу, — боюсь, мой брат немного не в себе. Его близость к княжне Ян всем стала слишком заметна, это порождает нехорошие слухи. Не лучше ли развеять их сразу? Молю, прикажите принести реликвии нашей семьи!
Глава 44
— Прикажите принести реликвии нашей семьи! — повторил Ли Сянь, искусно скрывая торжество за маской почтительности.
Тишина стала вязкой, как патока. Все взгляды устремились к императору. Его лицо напоминало вырубку на старой монете — резкие черты, усталость, скрытая за холодом. Он не смотрел ни на сына, ни на меня. Его пальцы все так же перебирали четки, бусину за бусиной, как отсчет до выстрела.