— Очевидно, тем, кто постарался привлечь к «одержимости» княжны Ян как можно больше внимания, разве нет? — откликнулся первый принц, все еще поглядывая на меня с тревогой, но при этом включаясь в игру. — Не так ли, младший брат?
— Ты меня обвиняешь?! — Ли Сянь тоже не собирался уступать. — За то, что я пытался разобраться, как умел?!
— Так это ради разбирательства твоя любовница пыталась отравить мою невесту? — иронично скривил губы Ишель, глядя на младшего брата в упор. — Забавно, что она с самого начала набивалась в ближайшие подруги к молодой госпоже Ян, и каждый раз, стоило этой девице приблизиться, с моей невестой происходили разные неприятности.
— Ты ничего не можешь доказать! — Ли Сянь высокомерно вздернул подбородок, но на молча слушавшего перепалку императора явно косился с опаской. — Например, кто тебе сказал, что эта девушка моя любовница? То, что мы пару раз поговорили в присутствии свидетелей, или то, что я часто видел ее в свите достопочтенной тетушки, еще ничего не значит! В конце концов, даже если она и виновна, при чем тут я? Мало ли по чьему приказу эта интриганка могла действовать?
— Ты не знал, что она твоя любовница? — ровно, почти мягко переспросила я, делая шаг вперед. Голос у меня был приглушенным, но в зале он отозвался эхом, будто я говорила от имени самой судьбы. — Тогда наверняка не знал, что именно ты лично отправил ей вот этот браслет, инкрустированный рубинами, с запиской: «Для той, кто дарует мне победу»?
Ли Сянь побледнел. Настолько, что на фоне багряного дворцового ковра казался восковой статуей. А я уже жестом велела Цзинь, и девочка, сияя, как самый злой гений этого мира, извлекла маленькую шкатулку, переложенную бумажными амулетами.
— Этот браслет, — продолжила я, — нашли в личных покоях Фен Гу. Вместе с… вот этими письмами. — Я кивнула второму стражу, и тот развернул свиток на подставке. — Они были написаны почерком, который, как подтвердит придворный писарь, совпадает с письмами второго принца к его доверенным лицам.
— Подделка! — выкрикнул Ли Сянь. — Это ловушка! Инсценировка!
— А вот и нет, — спокойно произнес сам императорский писарь, уже стоявший наготове. — Мы провели сверку. Почерк идентичен. Бумага — из личных запасов второго принца, с уникальной водяной отметкой. Печати соответствуют тем, что хранятся в его покоях.
— Ты все это устроил?! — рявкнул Ли Сянь, глядя уже не на меня, а на Ишеля. — Ты позволил этой… этой… — Он не находил слов. — Ты знал, что она не та, за кого себя выдает!
— Да. Я знал, — спокойно сказал Ишель, поднимаясь на ступень трона. — Я знал, что она умнее, сильнее и благороднее всех, кто сегодня осмелился шептать за ее спиной. И знаешь, брат, в чем твоя главная ошибка?
Ли Сянь замер. Император медленно сложил руки на посохе, наблюдая.
— Ты пытался объявить нашу с княжной связь демоническими происками. Но правда в том, что я искренне люблю свою невесту и она отвечает мне взаимностью. Разве не это тебя так злит?
В этот момент Фен Гу рванулась вперед и закричала, истерично, срываясь на визг:
— Вы все слепы! Ян Айри и правда не человек! Она встала из мертвых, я знаю, я чувствовала, когда стояла рядом с ней! От нее пахнет иным! Смертью! Звездами! Она — нечисть, высланная богами!
Глава 45
— Такие слова требуют доказательств, госпожа Фен. — В голосе Ишеля не было и тени беспокойства. Он будто уже чувствовал себя победителем и проявлял к преступникам некую чуть презрительную снисходительность, не считая их больше опасными.
Только я видела, как лихорадочно бьется жилка у него на шее и как напряженно подрагивает крохотная, почти незаметная родинка под левой бровью. И про себя удивлялась: неужели настолько ослепла? Я же его не только разглядывала с близкого расстояния, я его руками щупала. Как могла не узнать?! Он ведь почти не изменился, тот же резкий, но умный и выдержанный мальчишка… любимый до боли в груди.
Понятно, такие размышления сейчас, казалось бы, не ко времени. Какая досада, ничего не могу с собой поделать… мне бы бояться врагов, ну в крайнем случае злорадствовать над их скорым поражением. А я любуюсь своим принцем…
— Кем бы ни была эта девушка, ее глаза не лгут, — заметил вдруг его величество со своего трона. — Ни одна женщина на моей памяти в этом дворце не смотрела на своего жениха с такой искренней любовью. Демоны и злые духи не способны вызвать такие чувства. А кроме того, мой первый наследник прав: обвинения требуют доказательств. А при отсутствии оных являются лишь подтверждением злонамеренной интриги. Взять эту женщину и бросить в темницу! Я приказываю устроить строгое дознание. Если она откажется говорить, кто научил ее, дозволяю применить особые методы!