Раздалось громкое шипение, и не успела я удивиться, как часы начали с оттяжкой отбивать семь часов. В тот же момент лестница отозвалась поскрипыванием на чьи-то уверенные шаги.
С последним ударом часов, шелестя полами длинного кожаного пальто, в комнату вошел мужчина. В руках он держал желтый бумажный пакетик, из которого он то и дело доставал маленькие разноцветные шарики, похожие на драже, и отправлял их в рот.
— Добрый вечер, — мягко сказал незнакомец, обращаясь, по-видимому, к нам обеим.
Я поднялась со стула, отчетливо ощущая правоту Галилея относительно вращения Земли.
— Она пришла, — мрачно сказала мулатка.
— Я вижу. Что это тебе вздумалось печатать на этом антиквариате? Пальцы упражняешь? Или пытаешься сделать атмосферу более таинственной?
Он улыбнулся, и вот тут-то я пропала окончательно.
На языке появился вкус горького шоколада при первом же взгляде на его глаза и волосы…
В жизни не встречала такого сногсшибательного красавца. И пусть даже он не очень высок ростом. Но эти темные глаза… Эта улыбка…
Я немного поморгала, надеясь, что это упражнение поможет мне обнаружить в нем хоть какие-нибудь недостатки. Но, увы, ничего не получилось.
— Пройдемте в мой кабинет, — произнес прекрасный незнакомец, и я пошла за ним, словно болонка на поводке.
Покидая приемную, я услышала за спиной странный металлический лязг. Сдается мне, что это мулатка двинула кулаком по клавиатуре машинки. Если бы я знала, какой позор ждет меня в кабинете, я бы так не злорадствовала.
Кабинет оказался такого же размера, как и приемная, и так же был заставлен книжными стеллажами. Но, как ни странно, смотрелся менее официально. Было в нем даже что-то домашнее. Окон в нем оказалось не три, как в приемной, а в два раза больше. Те три, что выходили на улицу, были зашторены, что добавляло уюта, а миниатюрный рояль рядом с одним из них придавал уюту дополнительный шарм. Нет, атмосфера кабинета явно не вибрировала от деловой активности. Лишь радиотелефон и ноутбук на небольшом столе-бюро говорили о том, что здесь работают, а не только лежат на диване с книжкой в руке. Тем более диван, стоящий в глубине кабинета, совсем не походил на своего собрата в приемной — жесткого, с деревянными подлокотниками и высокой прямой спинкой. Этот диван был успокаивающего темно-зеленого цвета, подлокотники у него вообще отсутствовали, а на сиденье лежали две бордовые подушки с жизнерадостной желтой каймой. По одну сторону от дивана располагался торшер с обшитым красной бахромой кремовым абажуром, а по другую — мраморная скульптура размером в человеческий рост, изображающая печального ангела с опущенными крыльями и погасшим факелом в левой руке. Незнакомец фамильярно набросил на плечи ангела свое кожаное пальто. Когда он повернулся ко мне спиной, я беззвучно ойкнула — из-за пояса кожаных штанов виднелось нечто, виденное мною только в фильмах, но тем не менее опознанное сразу. Рукоятка пистолета.
Возле среднего незашторенного окна стоял журнальный столик со стеклянной поверхностью и два кресла. Незнакомец уселся в одно из них, открыл лежащую на столе коробку и сунул за щеку конфету.
— Угощайтесь, — он пододвинул в мою сторону коробку, но я молча покачала головой — у меня и без его конфет во рту было сладко.
Незнакомец оценивающе посмотрел на меня, слегка наклонив голову вправо, а потом сказал:
— Да вы не стойте, садитесь.
— Угу, — промычала я и, завороженно следя взглядом за незнакомцем, села…
Раздался тяжелый стук, право, лево, верх и низ причудливо поменялись местами, и я очутилась на полу. Через мгновение я осознала, что, хотя собиралась сесть в кресло, получилось нечто совсем другое. Короче говоря, каким-то непостижимым образом я промахнулась.
Поняв это, я пожалела только об одном — что не провалилась на первый этаж. Еще я подумала о том, что неплохо было бы, не вставая, уползти на четвереньках за дверь. В общем, я чувствовала себя совершенно опозоренной и абсолютно несчастной.
Но чувства эти долго не продлились. Незнакомец легко поднял меня с пола и усадил в кресло, где я и осталась, поникшая, словно завядший тюльпан, и крайне подавленная. Благородный рыцарь вернулся на свое место и, немного помедлив, сказал:
— Послушайте, Марина, чего вы так разволновались? Нервы надо беречь! Да и вообще, это глупость — бояться людей только потому, что вы с ними незнакомы!
Много он понимает! Да разве в этом дело? Дело в другом — и хорошо, что ему это незаметно.
— Кроме того, — продолжал мой собеседник, — этот пробел мы сейчас восполним. Меня зовут Себастьян Шнайдер. Вы можете называть меня просто Себастьян.
— Вы немец? — удивилась я.
— Да вроде того, — кивнул он. — А что, это важно?
— Нет, — призналась я, а про себя подумала: «Говорит без акцента».
— Ну и отлично, — обрадовался Себастьян. — Теперь о работе. Работа у вас будет сложная, зато интересная и разнообразная. С зарплатой тоже по-разному, все будет зависеть от клиента. Но, я думаю, жаловаться вам не придется. Ну, правда, работать придется в любое время суток, но я думаю, что вы еще слишком молоды, чтобы вас это сильно… э-э… напрягало. Опять же разъезды, но, по-моему, это тоже не смертельно. Что еще… Коллектив у нас маленький, но доброжелательный. Конечно, бывают и неувязки. Как и везде… Послушайте, Марина, я вещаю, как миссионер перед папуасами, а в ответ не слышу ни слова! — Он наклонился вперед и внимательно вгляделся в мое лицо. — Неужели я похож на сутенера?
Поскольку мысли мои двигались именно в этом направлении, я густо покраснела и замотала головой.
— А-а, я понял! — Себастьян встал с кресла и прошелся по комнате. — Надя, со свойственной ей любезностью, не сообщила, чем мы занимаемся! А вы, конечно, уже нафантазировали себе бог знает что!
Он подошел ко мне и, присев на корточки рядом с моим креслом, немного насмешливо спросил:
— Я услышу от вас хотя бы одну нормальную фразу? Вы ведь не всегда такая молчаливая.
— Нет, — честно ответила я и торопливо добавила: — Не всегда. Я вообще не молчаливая. Скорее наоборот.
— Слава богу! Наконец-то она ожила! Согласитесь, не слишком приятно иметь в качестве сотрудника соляной столб. А что до нашей фирмы, то мы занимаемся и посредническими услугами и временами кое-какой другой коммерцией. Но у нас есть и основной профиль, к которому вы и будете иметь самое прямое отношение.
Себастьян поднялся, подошел к окну и, присев на подоконник, буднично произнес:
— Вы будете работать в детективном агентстве.
В наступившей тишине что-то глухо шмякнулось на пол. Это был мой рюкзак.
Глава 7
СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ
Очнулся он от того, что кто-то светил ему в лицо электрическим фонариком. Непроизвольно открыв глаза, он зажмурился, ослепленный лучом, и прикрылся рукой.
— Эй, мужик, ты кто такой? Как здесь очутился? На бомжа вроде не похож…
— Да уж, курточка явно не с помойки… Или ограбил кого? А, дядя?
— Ребята, вы бы фонари убрали, видите, у человека глаза слезятся…
Голоса были доброжелательными, даже веселыми. Почувствовав, что направление света изменилось, он убрал руку и слабым голосом спросил:
— Вы кто?
— Мы-то, дядя, допустим, диггеры, а ты кто будешь?
— Диггеры? — недоуменно переспросил он. — Какие диггеры?
Зрение наконец вернулось к нему. Теперь он видел, что вокруг него стоят человек шесть или семь молодых мужчин в касках и непромокаемых костюмах. По внешнему виду их можно было принять за спелеологов.
— Ну ты даешь, мужик! — воскликнул один из тех, кто стоял ближе к нему, совсем молоденький, с коротким вздернутым носом. — Ты че, не знаешь, кто такие диггеры?
— Ну, Мишаня, не всем же быть такими умными, как ты! — усмехнулся стоявший рядом с ним парень постарше, с аккуратными черными усами. — Диггеры, дядя, — это, знаешь, те, кто по подземельям шастает, да не так, как ты, а профессионально, со сноровкой…